Клейн внимательно слушал, но его взгляд был прикован к экрану, на котором, словно маленькие череп, на белом фоне, мигали черные буквы:

ОСПА

Вирус оспы принадлежит к семейству рох.Первые письменные упоминания об этом заболевании встречаются в китайских хрониках за 1122 год до н. э. С тех пор оспа не раз меняла течение истории человечества, уничтожив в XVIII столетии каждого десятого европейца, а также коренных обитателей обеих Америк.

Variola majorпоражает дыхательную систему. По истечении инкубационного периода, длящегося от пяти до десяти суток, у заболевшего повышается температура, возникают головные боли, рвота, ломота в суставах. Неделю спустя появляется сыпь — сначала в одном месте, потом она распространяется по всему телу, превращаясь в гнойники. Возникающие струпья подсыхают и отпадают, оставляя рубцы, в которых скапливается питательная среда для дальнейшего размножения вируса. Смерть наступает через две-три недели либо, в случае черной или красной оспы, в считанные дни.

И только в 1796 году медики поставили заслон страшному недугу. Британский врач Эдвард Дженнер обнаружил, что доильщицы, заразившиеся от коров мягкой формой оспы, по всей видимости, невосприимчивы к ее смертоносному родичу. Взяв образец ткани из гнойника на ладони доильщицы, Дженнер ввел его мальчику, который впоследствии благополучно пережил эпидемию. Дженнер назвал свое открытие vaccinia —вакциной.

Последний известный случай заболевания оспой был зафиксирован в 1977 году в Сомали. В мае 1980 года Всемирная Организация Здравоохранения объявила оспу полностью искорененной и отменила обязательные прививки, поскольку к этому времени уже не было нужды подвергать людей даже малейшему риску, связанному с вакцинацией.

К концу восьмидесятых культура Variola majorосталась только в двух местах: в Центре регистрации заболеваний в Атланте и Институте вирусологии им. Ивановского в Москве, откуда культуру оспы перевезли во Владимир, город в 350 километрах от российской столицы.

В согласии с договоренностями, подписанными США и Россией, образцы должны были содержаться в специально оборудованных лабораториях, открытых для международных инспекций. Любые эксперименты с оспой должны были проводиться под наблюдением сотрудников ВОЗ.

По крайней мере, в теории.

Клейн фыркнул.

— Русские сделали из переоборудования владимирских лабораторий настоящий спектакль с песнями и плясками, и эти болваны, чиновники ВОЗ, разрешили им перевезти туда культуру оспы. Они так и не по няли, что русские показали им только те помещения “Биоаппарата”, которые хотели показать.

Это была истинная правда. Со слов перебежчиков и из источников в России американцам за несколько лет удалось по крупицам собрать точную картину происходящего в “Биоаппарате”. Международные инспектора видели только вершину айсберга — хранилища оспы, получившего высокую оценку. Но были и другие здания, замаскированные под инкубационные лаборатории и скрытые от окружающего мира. Клейн предоставил ВОЗ убедительные доказательства и потребовал полностью рассекретить “Биоаппарат”. Однако в дело вмешалась политика. Нынешняя администрация США не желала восстанавливать против себя Россию, грозившую возвратом к коммунистическому режиму. К тому же некоторые инспектора ВОЗ не принимали всерьез доказательства, исходившие от американских спецслужб. Однако, поскольку спецслужбы не могли полагаться на осторожность инспекторов, их не стали убеждать. Контрразведывательные органы опасались за жизнь тех, кто поставлял информацию, считая, что, если русским станет известно, какими сведениями располагает Запад, они смогут проследить их источники.