После увольнения от должности Н. Н. Кулябко работал в Киеве агентом по продаже швейных машин — лучшего прикрытия для подпольщика не сыщешь, а если к тому же учесть, что рынок швейных машин в дореволюционной России был стопроцентно монополизирован германской фирмой «Зингер», и к тому же принять во внимание, что в те времена излюбленнейшим прикрытием для германской разведки в России служили именно германские фирмы и компании, то тогда на все 100 % станет понятно, почему объективные исследователи прямо указывают на то, что первая ступенька в карьере будущего маршала была старательно высечена немцами.

…Всеете прямой причастности Н. Н. Кулябко к организации убийства Столыпина есть прямой смысл вспомнить одну известную мудрость о том, что история повторяется дважды — сначала в виде трагедии, затем в виде фарса. Правда, то, о чем речь пойдет ниже, к разряду фарса не отнесешь, ибо было трагедией, но тем не менее элементы фарсового повторения имелись. Речь идет о печально знаменитом убийстве СМ. Кирова 1 декабря 1934 г. На тот момент прошло 23 с небольшим года после убийства Столыпина, но если сравнить «технологический почерк» в организации убийства Петра Аркадьевича и Сергея Мироновича, то, к удивлению многих, он окажется идентичным. Разница только в именах убитых, исполнителей и местах совершения преступления.

В практике спецслужб это означает только одно — за кулисами убийства Кирова как «технологический идеолог» стоял тот же «специалист»-профессионал, что и в случае убийства Столыпина.

А если в одной и той же стране, пускай и поменявшей свое официальное название, менее чем за четверть века происходят два крупнейших политических убийства с одним и тем же, едва ли не до последних микронов деталей совпадающим «технологическим почерком» их совершения, то это означает, что в обоих случаях действовал один и тот же профессионал — в данном случае Николай Николаевич Кулябко, ибо только он знал уникальные детали операции по подготовке убийства Столыпина при якобы внешней непричастности охранки.

Не следует считать, что автора занесло — ну хотя бы потому, что почему бывшему товарищу министра внутренних дел и шефу отдельного корпуса жандармов в 1914–1915 гг. генерал-лейтенанту Владимиру Федоровичу Джунковскому, фактически открывшему для большевиков все каналы для антивоенной пропаганды еще в период Первой мировой войны, молено было быть подлинным автором широко известных операций Лубянки — «Трест», «Синдикат» и других, авторство которых до сих пор приписывают Дзержинскому и Артузову, а вот Кулябко не мог проконсультировать заинтересованную в организации убийства Кирова антисталинскую оппозицию?! Кстати говоря, профессионал — он и есть профессионал: в обоих случаях Кулябко вышел «сухим из воды» — после убийства Столыпина он отделался всего лишь тем, что его уволили из охранки, а в 1934 г. «кировский поток» виновных и невиновных обошел его стороной, но только до 1937 г…

При таких исходных данных было бы очень удивительно, если бы германская разведка или же германские тайные общества, действовавшее рука об руку с первой, не попытались заиметь такого агента в лице Тухачевского. И судя по всему, к странностям ни те, ни другие не были склонны, а потому «определенные отношения» с будущим «стратегом» были установлены еще в период его пребывания в плену, т. е. то, о чем говорилось еще в гл. 2…

Когда же он прибыл в Германию в статусе помощника Фрунзе, то был бы грех для любой, а не только германской, разведки не воспользоваться столь уникальнейшим шансом — скорее всего, именно в 1925 г. и произошло окончательное оформление отношений немцев с Тухачевским. Причем именно в том смысле, что германская разведка по указанию верхушки германского генералитета того времени определила наиболее целесообразный характер дальнейшего использования своих отношений со «стратегом».