Как человек с особым планом по поводу человеческой расы, Майнлендер не отличался скромностью мышлением. «Мы не являемся обычным человеком», — писал он однажды от третьего лица в стиле царственных особ, — «и должны дорого заплатить за право пиршества за одним столом с богами». В довершение всего в его семье царили самоубийственные наклонности. В тот день, когда была опубликована «Философия искупления», Майнлендер убил себя, возможно в приступе мании величия, а может быть поддавшись давней склонности к привлекательности исчезновения, назвав самую эзотерическую причину — «Деицид — Богоубийство».

Майнлендер полагал, что Воля-к-смерти, которая, по его пониманию, руководит человечеством, была духовно привита Богом, который в начале времен спланировал и осуществил Собственное упокоение. Существование, по всей видимости, ужасало Бога. К сожалению, Бог был невосприимчив к эрозии времени. И потому Его единственным способом освободиться от Себя была божественная форма самоубийства.

Покуда Бог существовал как единая сущность вне пространства-времени и материи, Его план самоубийства не мог сработать. Стремясь аннигилировать Свое Единство и получить возможность перехода в небытие, Он расщепил Себя — на манер Большого Взрыва — на сущие во времени фрагменты Вселенной, иначе говоря на те объекты и организмы, которые принялись аккумулироваться тут и там в течении миллиардов лет. По философии Майнлендера: «Бог знал, что сможет перейти от состояния сверхреальности к небытию только через развитие многообразного мира реальности». Используя эту стратегию, Он исключил Себя из бытия. «Бог мертв, — писал Майнлендер, — и Его смерть теперь есть жизнь мира». Как только великая индивидуация мира была начата, импульс самоуничтожения его Создателя будет продолжатся до тех, пока все не станет исчерпанным в своем собственном существовании, что в случае людей означает, что чем быстрее они поймут, что счастье не способно быть настолько хорошо, как они полагают, тем счастливее они должны будут умереть.

Итак: «Воля к жизни», которая по утверждению Шопенгауэра, активизирует мир к мучениям, была пересмотрена его учеником Майнлендером не только как свидетельство врожденного страдания живых существ, но так же и как тайная теория всеобщего стремления к тому, чтобы сжечь себя как можно стремительней в огне становления. В свете этой теории прогресс человечества является проявлением иронического симптома, согласно которому наше нисхождение в вымирание проистекает как нельзя благоприятней, ибо, чем сильнее наши обстоятельства меняются к лучшему, тем ближе они продвигаются к назначенному финалу. Что касается тех, кто совершил самоубийство, как-то Майнлендер, такие лишь отправили Божий план по уничтожению Его Творения. Само собой, что те, кто заместил себя потомством, стали бесполезны: «Смерть переходит в абсолютное ничто; это есть совершенное уничтожение каждого индивида в его сути и бытии, предполагая, что ни один ребенок не будет зачат или родится от него; ибо иначе индивидуум будет жить в нем». Аргументация Майнтлендера по поводу того, что, в конечном счете, небытие превосходит бытие, было собрана из его неортодоксальной интерпретации христианских доктрин и его понимания буддизма.

Как известно обладающему сознанием обычному смертному, христианство и буддизм основаны на призыве оставить этот мир, при этом место назначения этого оставления или неизвестно, или невозможно для постижения. В случае Майнтлендера это место назначения просто не существовало. Согласно его прогнозу, в один прекрасный день наша воля к выживанию в этой или любой другой жизни, по примеру нашего Творца, будет повсеместно подавлена осознанной волей умереть и остаться мертвым. С позиции философии Майнтлендера, «Последний Мессия» Цапффе не является хмурым мыслителем, а венчающей силой пост-божественной эры.