Додд покорно проглотил лекарство.

—      Марта уже встала?

—      Наводит красоту,— улыбнулась жена.— Крон­принц с супругой пригласили ее на прогулку.

—      Значит, она занята? Жаль.

—      Тебе что-нибудь нужно? Луи Фердинанд обещал заехать после одиннадцати.

—      Тогда сделай милость, попроси ее отвезти запис­ку в русское посольство. Мне необходимо повидаться с Сурицем. Звонить, по понятным причинам, я бы не хотел.

Додд подошел к конторке и, набросав несколько слов на бланке, вложил его в конверт. Затем достал визитную карточку.

—      Опять этот большевик! — миссис Додд была неприятно удивлена.— Ничего, кроме огорчений, это не принесет. Попомни мои слова... Ты же отдал ему ответ­ный визит?

—      Что делать: протокол. Притом это было в про­шлом году.

—      Подумай хорошенько, Уилл. Если не о нас, то хотя бы о президенте.

—      Так надо, детка, поверь мне...

—      Ну если ты уверен...— состроив выразительную гримасу, она взяла письмо.— Сказать, чтоб отдала в собственные руки?

—      Если возможно, дорогая, но не обязательно. Спасибо тебе. Это действительно важно.

Марта Додд доехала до отеля «Адлон» и отпустила машину. Не стоило лишний раз привлекать внимание. Советское полпредство находилось в соседнем квартале, и спокойнее было пройтись пешком. Жизнь в Берлине многому научила.

—      Полпред в настоящее время отсутствует,— рас­сматривая карточку чуть ли не на просвет, сказал де­журный и вызвал советника.

—      Я дочь американского посла,— отрекомендо­валась она, отдавая письмо.

—      На словах ваш отец ничего не просил передать?

—      Нет, здесь все сказано. Он не хотел звонить.

—      Все ясно, мисс Додд,— понимающе улыбнулся русский дипломат.— Скажите вашему отцу, что его будут ждать к семи часам. При всех обстоятель­ствах. Спасибо за вашу любезность.

—      И вам спасибо.

Марта прошлась по аллее маркграфов. На зимнем фоне каменные фигуры выглядели довольно-таки нека­зисто. Особенно смешон был толстый господин в парике, горделиво попиравший корзину, наполненную сельско­хозяйственными плодами. Пришлось нагнуться, чтобы разобрать имя славного властителя Бранденбургской марки, олицетворявшего богиню изобилия.

В начале одиннадцатого приехал Липский. Додд поздравил его с присвоением посольского ранга. Когда было покончено со светскими любезностями, поляк попытался прозондировать почву.

—      Опять пошли разговоры, будто бы Гитлер втихомолку готовит политический и военный договор с Советами. Вам ничего не известно?

—      Я давно не виделся с господином Сурицем. В последний раз он с жаром высказывался в пользу советско-германских торговых связей, и у меня дейст­вительно возникло подозрение, что это неспроста. Но договоры с Францией и Чехословакией развеяли сомне­ния. В крайнем случае речь может идти о пакте в рамках коллективной безопасности, но Гитлер вряд ли на это пойдет. Мне приятно, господин Липский, что в Варшаве по достоинству оценили ваши усилия,— американский посол обдуманно намекнул на германо-польскую декла­рацию о «прочной дружбе».