Петергофское совещание развезло пропасть между Вильгельмом и Николаем. Но не меньшая пропасть возникла и между царем и остальными двумя участниками совещания: простить испытанное унижение Николай, конечно, не мог.

Витте, пошедший ва-банк и не считающийся уже с риском ухудшения отношений с царем, мог быть удовлетворен: теперь уже ни Николай Николаевич, ни Ламздорф никаких преимуществ по сравнению с ним не имели. Только у Витте оставались, как оказалось, возможности к дальнейшей карьерной игре. И лишь побочным эффектом этой игры стало то, что и карьера Николая Николаевича не была окончательно похоронена.

Пока что Николай II был совершенно выбит из колеи, лишен надежд и на Вильгельма II, и на своих ближайших помощников, и, как это с ним происходило в подобных ситуациях, впал в прострацию. Вместо того, чтобы воспользоваться прежним советом Вильгельма, вырвать инициативу из рук оппозиции, самому объявить все необходимые реформы, провести их в жизнь и отстоять от посягательств, царь занял любимую и привычную позицию – никаких действий и никаких решений.

Спокойствие в стране еще сохранялось, но это оказалось предгрозовой паузой, вслед за которой надвигалась катастрофа. Шли дни, правительство ничего не предпринимало, оппозиция получила возможность оглядеться и приступить к новым решительным действиям. Это, очевидно, и входило в точно рассчитанный план Витте.

7.3. Витте начинает забастовку.

В конце сентября 1905 года Витте столкнулся с еще одной проблемой, имевшей и личный, и политический характер. Отправляясь 16 сентября на «Штандарт», он отдал фактически распоряжение Коковцову пригласить французских банкиров для заключения займа. Позже у Витте язык не повернулся объяснить Коковцову, что он погорячился, и с вызовом банкиров следовало бы повременить.

Приглашение было послано, и в ближайшее время Витте ожидал скандал: прибывшие финансисты, не получив соответствующих гарантий российского правительства (ведь демарш Николая перед Вильгельмом пока ни к каким формальным результатам не привел), были обязаны отказаться от выполнения своей миссии. Все это должно было произойти при непосредственном участии Коковцова как министра финансов. Хлестаковская роль Витте стала бы Коковцову очевидной; предвкушение этого делало положение Витте невыносимым, и разжигало его раздражение против ничего не подозревавшего министра.

Кроме того, рейтинг Коковцова, никак не затронутого борьбой вокруг Бьеркского соглашения, должен был подняться: царь не имел никаких обид на него. И без того самый компетентный из тогдашних министров, Коковцов получал дополнительные шансы на премьерство, хотя сам и не подозревал об этом. И Витте счел необходимым начать борьбу против Коковцова – своего давнего и преданного соратника.

В двадцатых числах сентября Витте появился на заседаниях Особого совещания, созванного еще в конце августа 1905 года. Совещание обсуждало предложение, представленное Д.Ф.Треповым и разработанное А.В.Кривошеиным, о реорганизации кабинета министров в единое правительство во главе с председателем. Это была новаторская реформа для России, где царь до сих пор управлял с помощью министров каждым министерством совершенно автономно от остальных (при возникновении спорных ситуаций царь собирал специальные заседания). Совещание проходило под руководством графа Д.М.Сольского – председателя Государственного Совета.

В этой аудитории Витте уверенно играл роль будущего премьера; участникам и в голову не приходило, насколько далеки в данный момент его вожделения от реальности. Сольский, искренне поддерживающий стремление Витте к премьерству, естественно, ему подыгрывал.

Разумеется, участники совещания пытались обеспечить и собственные интересы.