— Что делать, что делать, матушка? — твердил король. — Шартр совсем близко от Парижа. Оставаться здесь, думаю, опасно. Если все действительно так ужасно, лучше держаться подальше от столицы!

Похоже, Генрих, как и в дни своего бегства из Парижа, потерял голову. Он воздел руки к небу и с отчаянием воскликнул:

— Что делать? Куда бежать?

— Успокойтесь, сын мой! — улыбнулась старая королева. — Шартр слишком близко от Парижа, но ведь у нас есть Блуа… Замок Блуа штурмом не возьмешь, он выдержит хоть десятилетнюю осаду…

— Матушка, вы возвращаете меня к жизни! Так уедем же поскорей! — воскликнул Генрих.

Тут король вспомнил о крестном ходе и снова расстроился:

— А эти люди, что явились в Шартр?.. Проклятый Гиз притащил целую армию… Не желаю с ними разговаривать! Пусть убираются! А я уеду в Блуа!

— Нет, сынок, — возразила Екатерина. — Сегодня, как мы и договорились, вы явитесь в ратушу. Внимательно выслушайте парижских горожан, делайте вид, что согласны на все… И вот, когда Гиз уже будет праздновать победу, вы нанесете ему удар! Никаких ответов на его выпады! Молчите! Все решит одна фраза! Стоит ее произнести — и Гиз повержен, а королевство вновь в вашей власти…

— Матушка, откройте, откройте же наконец, что я должен сказать? — взмолился Генрих.

— А вот что: «Король приказывает собрать в Блуа Генеральные Штаты!»… Понимаете, Генрих, Генеральные Штаты!  И Гиз сразу же выводится из игры! И эти забияки-парижане тоже теряют все козыри!.. Король станет беседовать только с представителями сословий… не говоря уже о том, что мы в этом случае выигрываем уйму времени, — добавила Екатерина с иронической улыбкой.

Генрих вздохнул с явным облегчением:

— Ах, матушка, неплохо придумано! Мадам, я просто восхищен!.. Созыв Генеральных Штатов решает все наши проблемы. Пускай Гиз отправляется ко всем чертям, я, король, обращаюсь непосредственно к народу Франции! Кроме того, раз я советуюсь с моими добрыми подданными, они, конечно, должны считать меня добрым отцом для всех французов и опорой королевства…

Екатерина, улыбнувшись, покачала головой и сказала:

— Сын мой, вы нанесете Гизу удар, и какой удар!.. А у меня достаточно шпионов и соглядатаев, чтобы разрушить коварные замыслы герцога. Но вы никому не должны показывать, что догадываетесь о планах Гиза… Отправляйтесь в ратушу как ни в чем не бывало, потом участвуйте в крестном ходе… Ничего не бойтесь, мать всегда защитит вас, Генрих!..

Король опять расцеловал Екатерину и, очень довольный, сказал ей на прощание:

— Матушка, мы с вами так хорошо понимаем друг друга!

Затем Генрих вернулся в свои покои. Там уже толпились его фавориты и придворные. В свите короля Гиза очень не любили и охотно злословили по поводу появления в Шартре крестного хода с надменным герцогом во главе.

Д'Эпернон позволил себе намекнуть королю:

— Сир, стоит Вашему Величеству пожелать…

— Что пожелать, герцог?

— Мы такую облаву устроим!.. Охота на крупную дичь… Достаточно приказать Крийону закрыть городские ворота, а остальное я беру на себя…

Д'Эпернон действительно готов был «взять на себя все остальное», как он выразился. Этот вельможа, тративший денег больше, чем король, обожавший роскошь, удовольствия и празднества, был человеком редкостной отваги, способным на дерзкие, безрассудные поступки. О его смелости ходили легенды… впрочем, он действительно был любимцем Фортуны. Через несколько лет, спасаясь от ареста и королевского гнева, он сбежит из Парижа в Ангулем.