— Черт меня побери! — воскликнул Бюсси. — Вы честный человек, господин де Пардальян. И как мне жаль, что мы с вами оказались по разные стороны баррикады. Позвольте пожать вашу руку!

Пардальян протянул руку, и комендант Бастилии пожал ее со смешанным чувством восхищения и страха.

— Итак, мы уже не враги? — с улыбкой спросил шевалье де Пардальян.

— Нет! Более того, позвольте мне считать себя вашим другом… И потом, вы пообещали…

— …показать вам несколько ударов? Обязательно! Меня этому искусству обучил отец, а он, поверьте, разбирался в фехтовании. Прощайте, сударь, встретимся в Париже.

С этими словами Пардальян поклонился и зашагал вдоль берега вверх по Луаре. А Бюсси-Леклерк еще долго стоял над трупом Менвиля.

— Теперь займемся Моревером! — прошептал, помрачнев, Пардальян.

Он торопился к тому месту, где оставил Моревера под охраной Жака Клемана. Еще издали он заметил человека, метавшегося перед входом в хижину, и узнал в нем молодого монаха. Сердце шевалье тревожно забилось. Он прибавил шагу. Увидев приятеля, Жак Клеман в отчаянии воскликнул:

— Моревер!

— Что случилось?

— Сбежал…

Пардальян ворвался в домик и убедился, что он пуст. Выскочив обратно, он увидел, что исчез один из коней, привязанных к изгороди. Гнев захлестнул Пардальяна, однако он сумел справиться с собой и спокойно спросил Жака Клемана:

— Как это произошло?

— Какое несчастье, какое несчастье! — твердил расстроенный монах. — Никогда себе этого не прощу.

— Успокойтесь! Впрочем, вы правы, это и впрямь несчастье… расскажите же все по порядку.

— Я и сам толком ничего не понимаю, — признался Жак Клеман. — Я сидел напротив этого мерзавца и крепко сжимал кинжал. Вы же помните, ноги у него были связаны, а руки свободны… Я ждал вашего возвращения, но вдруг почувствовал, что не могу больше видеть перед собой эту отталкивающую физиономию… Мне нестерпимо захотелось выйти на свежий воздух… И я машинально положил кинжал на стол, потом встал, направился к двери… Я и отсутствовал-то всего пару секунд, но ему хватило…

— Да, — заметил шевалье, — я должен был предусмотреть это: человек, который желает освободиться, гораздо внимательней, терпеливей и проворней своего тюремщика. Он схватил кинжал и перерезал веревки?

— Да… А когда я вернулся к столу, Моревер неожиданно вскочил и толкнул меня так, что я свалился на пол и, ударившись головой, на мгновение потерял сознание… Когда я очнулся и выбежал во двор, то Моревер был уже в седле. Скоро он во весь опор несся по дороге…

— Раз так, — сказал шевалье, — вам придется вернуться в Париж одному. А я остаюсь. Когда я приеду в столицу, я сразу же найду вас…

— Вы отправитесь в погоню?

Пардальян вскочил на коня.

— Куда именно он поехал? Вверх по Луаре или вниз?

— Он поехал в сторону Божанси… А где мы встретимся?

— Если хотите, в вашем монастыре. Прощайте, Жак Клеман. Пока я не догоню Моревера, мне покоя не будет.

— Еще одно слово, — остановил Пардальяна Жак Клеман. Его мрачное лицо словно озарилось внутренним светом. — Теперь уже можно?

— Что «можно»? — не понял шевалье.

— Можно убить Валуа?

Пардальян какое-то время молчал, а затем произнес чуть слышно:

— Ну что же, исполняйте свое предназначение.