Хватаясь за стволы деревьев, чтобы не упасть от головокружения, я направился на позицию артиллеристов. Ну и сволочь же сержант, влепил все-таки снаряд в корму, хотя я его и предупреждал.

Я добрался до опушки, вышел из леса.

Рядом с сорокопяткой стояли два наших танка — Т-34 и КВ.

Увидев меня, сержант бросился навстречу:

— Ты ранен?

— Да вроде нет, голова только кружится.

— А из носа кровь чего идет?

Я вытер нос рукой — на ладони была кровь.

— Ты чего мне в корму снаряд вогнал? Без малого не убил.

— Прости, друг, то не я. Танки на подмогу подошли. Я и рта открыть не успел, как они выстрелили. Как же, немец к ним кормой стоит, где броня потоньше. Разве можно упустить такую удачу? Я уж их сразу обматерил, да поздно было. Знаешь что, ступай-ка ты в тыл. Вижу я — человек ты свой, а что документов нет, так не у тебя одного сейчас. Отлежаться тебе надо, да и обмундирование сменить, — сержант посмотрел на меня жалостливо, — одежа какая-то на тебе странная, совсем не военная.

Наверное, и в самом деле видок у меня был еще тот. Одежда в грязи, лицо в копоти от пороха и в крови.

Я поплелся по дороге с холма в тыл. Настроение было — хуже некуда. Василий погиб, мне эти неумехи не только не дали фашистов добить, но и ни за понюх табака самого чуть в танке не сожгли. Распирала досада, горечь саднила горло. Чувствовал бы себя получше — набил бы морду танкистам. Сами бы подумали: ну какой дурак к позициям врага задом встанет?

Однако, когда прошел километра два, мне стало немного полегче — втянулся.

Навстречу мне из-за поворота выехала колонна мотоциклистов. Передний мотоцикл, немного не доезжая до меня, остановился. Сидевший в коляске — судя по знакам отличия и планшету на боку офицер — спросил:

— Откуда следуешь, товарищ?

— А вы кто будете? — задал я встречный вопрос, не забывая о бдительности.

Он внимательно оглядел меня. Видно, мой внешний вид с явными отметинами боя вызвал доверие, и он понимающе кивнул.

— Я ротный. Где-то здесь расположение артбатареи должно быть.

— Вон там позиции, — махнул я рукой назад. — Километра через два, не заблудитесь — там два танка стоят и пушка. Тяжко хлопцам сейчас — немцы наседают, мало наших в строю осталось. А на это не смотри, — я тронул рукой одежду, — по случаю здесь, потому и выхожу на сборный пункт.

— Ну, бывай.

Мотоциклист дал газу, и за ним устремилась вся колонна, обдав меня пылью и запахом бензина.

Я отправился дальше и, пройдя еще около часа, наткнулся на пост на дороге.

— Стоять! Кто такой?

— Свой, русский, из Орши иду.

— Документы.

— Нету, сгорели.

— Еще один погорелец.

Вдали с оставленных мною позиций артиллеристов послышались выстрелы пушек, а потом — частые разрывы снарядов. Похоже, немцы накрыли позиции интенсивным огнем. Как там сержант? Уцелел ли?

За разрывами мы не услышали рева самолетных двигателей. Просто из-за леса, на малой высоте вынырнули две тени и пронеслись над нами. Самолеты выписали в небе полукруг и вернулись.

— Ложись! — заорал я и упал.

Один из самолетов сбросил бомбу. Она рванула метрах в пятидесяти от нас, взметнув комья земли и подняв пыль. Я откашлялся, осмотрелся. Самолетов видно не было.

Мы поднялись с земли.

— А где же старшина? — растерянно озирался боец.

Сбоку от дороги зияла воронка, а поодаль были видны разбросанные фрагменты тел.