Дэн Логэн появился в кафетерии «Трэвелдоджа» в шесть часов утра, как раз тогда, когда Крис Джонс приканчивал свою яичницу с ветчиной. Вид у Дэна был значительный и заговорщический. При «гориллах» он не обмолвился ни единым словом об интересовавшем обоих пункте. Но очутившись с Малко в бассейне, он восторженно выпалил:

– Надо сказать, вы имеете вес. Я только что получил телеграмму с Гавай. Через три дня сюда зайдет подводная лодка «Таурус». У нее маневры.

К удовлетворению Малко примешивалась некоторая тревога. Он попытался скрыть это от американца.

– Стало быть, вы официально предупреждены... Что вы обычно делаете в таких случаях?

– Я сообщаю в «Фиджи-Таймс» и устраиваю коктейль для офицеров в яхт-клубе.

Малко наблюдал за своим отражением в воде бассейна. Дэн, к счастью, ничего не подозревал. Было еще слишком рано что-то ему говорить. Вице-консул ушел, и Малко отправился в кафетерий, где "гориллы” продолжали поглощать яичницу с ветчиной, – единственную местную пищу, к которой они питали доверие.

Прибытию «Тауруса» «Фиджи-Таймс» посвятила целых полстраницы. Индусы-торговцы уже разбивали свои палатки в ожидании моряков. Прибитая проливными дождями, Сува мало-помалу приходила в себя. Но жара становилась все более и более невыносимой.

Малко сидел за рулем «тойоты». «Гориллы» расположились на заднем сиденье. Они направлялись к Харилалу Пармешвару, куда Малко ездил каждый вечер выслушивать рапорт Гупты.

Предчувствие катастрофы появилось у него почти у самого дома.

Возбужденная толпа индусов заполняла лужайку. Были только мужчины. Когда Малко вышел из автомобиля, они стихли. «Гориллы» остались в машине. Вместо двух стражей, как обычно, стояли шесть, с еще более свирепыми лицами. За поясами торчали криссы. Стражи полностью загораживали вход, но, завидев Малко, быстро расступились.

В комнате, окруженный соплеменниками, стоял Харилал Пармешвар, одетый в гимнастерку, красную, как кровь. В первый раз за все время знакомства Малко видел его вооруженным. За поясом индуса висел длинный крисс с рукояткой, инкрустированной разноцветными драгоценными камнями.

Он принял Малко с изысканной вежливостью, справился о его здоровье, о новостях Дэна Логэна. Но его неподвижные глаза странным образом противоречили любезным словам. Малко чувствовал, что он весь в напряжении. Прочие индусы отошли в сторону и с любопытством разглядывали Малко. Он воспользовался паузой и спросил:

– Что-то случилось?

Словно сбросив маску, Харилал Пармешвар враз потерял свою бесстрастность. Зубы сверкнули в такой страшной улыбке, что Малко похолодел.

– Этот пес издевается надо мной, – сказал гуркх.

– Он исчез?!

– Нет. Идемте.

Они прошли через весь дом и подошли к комнате, которую охраняли четверо индусов, стоящих на коленях.

Завидев Харилала, они поднялись. Тот отстранил их и ступил в комнату, освещенную лишь восковыми свечами. Пахло какими-то благовониями.

Малко сначала ничего не мог различить в темноте. Затем увидел лежащее на столе тело, почти целиком укрытое цветами гибискуса и гардении. Он приблизился и вскрикнул от ужаса. Труп Гупты был неузнаваемым, особенно лицо. На место вырванных глаз в пустые орбиты были всунуты куски ткани, пропитавшиеся кровью и торчащие большими красными комками.

Губы девочки обрезали полностью по краям. Из-за этого все зубы ослепительной белизны обнажились в жуткой гримасе. Не пострадал только тонкий, с горбинкой, нос.

Малко повел взглядом дальше и увидел торчащий в груди кинжал. Зеленое сари залито кровью. Ее руки судорожно прижимались к ране. Теперь туда положили цветок белого лотоса.