Простыня сдвинулась дальше, и Бреннан увидела, как Гианелли перевел взгляд на скелет.

Затем его глаза закрылись, по щекам заструились слезы, и Раймонд Гианелли, – который безжалостно убивал и приказывал убивать Бог знает какое количество людей, – сделал такое движение, будто собирался рухнуть в обморок.

Бреннан и Бусс машинально подхватили его под руки и вывели из морга в близлежащий парк. Гианелли содрогнулся и присел на скамейку, беззвучно оплакивая сына.

– Мы скорбим о вашей утрате, – миролюбиво сказал Бусс.

Гианелли вскинул на агента внезапно ставшие бешеными глаза:

– Да что вы говорите? Берите пример с леди: не стоит мне лгать. Вам приятно видеть моего сына мертвым, и вы рады до безумия, что одним Гианелли в мире стало меньше!

Тон Бусса не изменился.

– Родители не должны хоронить своих детей.

Бреннан хотела вмешаться, потому что реплика Бусса могла быть воспринята как оскорбление, а не как выражение сочувствия, но, к ее удивлению, эти слова подействовали на пожилого мужчину успокаивающе.

Он просто закрыл лицо руками, стараясь унять свою боль.

Назад они ехали в молчании. Гианелли на заднем сиденье полностью ушел в свои мысли, Бреннан думала о том, что гангстер старой закалки после такого потрясения наверняка попытается устроить кровавую бойню.

Когда они свернули к дому Гианелли, он сказал:

– Я хочу заключить сделку.

Бусс покачал головой.

– Я сочувствую вашему горю, мистер Гианелли, но ничего не изменилось. Я уже сказал вам, сэр, что вы упустили свой шанс договориться со мной. Я предлагал вам сделку в тот день, во время допроса. Вы отказались.

Бреннан не могла поверить собственным ушам. Она начала что-то говорить, но взгляд Бусса убедительно посоветовал ей не встревать в разговор.

Он явно чего-то добивался.

Она осторожно бросила взгляд назад, на Гианелли. Тот сидел, обхватив себя руками, опустив лицо и сильно наклонившись вперед.

– Я ведь многое могу рассказать, – выдавил он из себя. – Я могу сдать вам всех, кто работает в этом городе. Могу рассказать не только о нашей семье – обо всех.

– Вы не сможете отомстить всем, – ответил Бусс. – Вы хотите использовать меня как оружие возмездия… но я в такие игры не играю.

Глаза Гианелли вспыхнули, ноздри раздувались.

– Для вас все это просто гребаная игра, не так ли, фэбээровский козел?

Бусс не ответил.

Он припарковал машину возле дома Гианелли. Один из охранников подошел, чтобы открыть для босса дверцу автомобиля… Но что-то остановило его. Наверное, Гианелли жестом отослал охранника, показывая, что хочет остаться наедине с гостями.

Что бы там ни было, Бреннан этого не заметила.

Наконец Бусс заговорил:

– Я вижу только один выход из сложившейся ситуации. Согласны?

– Согласен.

– Ваша проблема в том, Гианелли, что я могу избавиться от ваших недругов и без вашей помощи… И от вас тоже, если уж на то пошло… Разве что у вас есть для меня нечто важное. То, до чего я сам не докопаюсь. Если вы готовы сообщить мне эту информацию, мы договорились. Если нет – нам больше не о чем разговаривать.

Долгое время Гианелли сидел, не произнося ни слова. Когда он наконец заговорил, Бреннан удивилась тому, как ровно и спокойно звучал его голос.

– Я понял, чего ты хочешь, Бусс.

– Действительно?

– Ты хочешь узнать имя парня, который навел нас на Мюсетти. Хочешь вычислить крысу.

– Я слушаю.

Гианелли откинулся на спинку сиденья.

– Можно считать, что сделка состоялась?

Не оборачиваясь, Бусс сказал:

– Для вас наступили тяжелые времена, Раймонд.