При первой же возможности я встал с кровати и как можно более скрытно передал записку Сюзарме Лир. Попутно я бросил взгляд на Финна и утвердился в подозрении, что с ним надо держать ухо востро и соблюдать осторожность даже в общении друг с другом. Финн еще не поднимал своей дурной башки с подушки, чтобы выяснить, кто здесь и что делает, но я заметил, что пищу он лопает ничуть не хуже меня и скорее всего просто притворяется, что еще не пришел всезнание. Притворство было для него естественно, как дыхание.

Пока полковник читала записку, я передвинулся так, чтобы оказаться между ней и Финном, поэтому теперь она могла двигать губами, не опасаясь, что тот подглядит. А подслушать наш шепот, по моим расчетам, он тоже не мог.

Первый ее вопрос был прям:

— От кого записка?

— Не знаю, — прошептал я. — Единственный, кто мог написать ее по-английски, это Александр Соворов, если только они не привезли свежую партию англоговорящих заключенных. Но мне не верится, что за этим стоит Алекс. Скорее всего он посредник. Организовать побег могли тетраксы, а ему просто доверили перевести послание.

— Но зачем тетраксам освобождать нас? — спросила она.

— Кто знает? Возможно, из признательности. У них сильно развито чувство ответственности даже по отношению к рабам.

— Ты действительно в это веришь?

— Поверить трудно. Я имел разговор с Велой-822, но умным тот мне не показался. Тогда кто мог договориться с тетраксами? Как бы он ни был, но записку послал. А что нам терять?

Она лишь фыркнула. Слишком много ответов можно было дать на этот вопрос.

Если мы решимся бежать, то это будет прыжок в неизвестность. Для начала следовало задать себе обычный в таких случаях вопрос: "Насколько новая сковородка будет лучше той, на которой мы уже жаримся?" — Так мы идем? спросил я ее. Впервые в жизни меня интересовало чужое мнение. Похоже, военно-космическое сознание начало крепко внедряться в мою душу. Вместо того чтобы самому пошевелить мозгами, я ждал указаний вышестоящего офицера. Чего только не делает с человеком болезнь!

— Разумеется, черт побери, — сказала она. — А как еще, к чертовой матери, нам выяснить, что здесь происходит? Я скажу Серну.

— А с этим… — Я слегка кивнул головой в сторону паренька у меня за спиной.

Она наградила меня одним из лучших своих пламенных взглядов.

— Думаю, мы не можем доверять этому ублюдку.

— Именно поэтому лучше забрать его с собой, — заметил я. — Когда он рядом, за ним можно следить. Но если его оставить за спиной… Кто знает, что еще сможет он натворить?

Она пожала плечами.

— Он все еще под моим командованием. Я не знаю, сколько времени он пробыл у них в руках и что успел выболтать. Нам вообще не следовало брать его с собой, несмотря на его опыт работы в подземельях и знание тетронских систем наблюдения. Его надо было послать в штрафной батальон, который давно по нему плачет.

Здесь я спорить не стал. Эх, знать бы нам тогда, зачем мы вообще понадобились тетраксам…

— Как ты думаешь, что сейчас происходит наверху? — спросила она.

— Думаю, битва за город, — ответил я. — Тетраксы в Небесной Переправе и те, кому они доверяют, будут делать все возможное, чтобы распространить эпидемию как можно шире. У них было несколько месяцев для того, чтобы лучше перерезать пути снабжения захватчиков. Звездолеты приземляются, обеспечивая поддержку. Нам известно только, что тетраксы собираются установить контроль на десять-двадцать уровней под городом. Возможно даже, что сейчас они идут сюда вытаскивать нас. Я не могу недооценивать их способность к ведению эффективной войны.

— А, мы-то думали, что для этого они захотят нанять военно-космические силы, — сказала она голосом, полным сожаления.