– Может, мальчику нужна компания, – презрительно сказала Тайет. – Почему бы тебе не познакомить его с Вайдой?

– Да, тогда уж он получит полное представление о ненормальном.

Сидель резко повернулась к нему:

– Не болтай лишнего про Вайду… во всяком случае при мне!

Наступило напряженное молчание; из динамиков музыкального автомата раздались «Султаны свинга»; изящные длинные тени плавно кружились в мерцающем свете лампочек.

– Я этого не допущу, – проговорила Сидель. – Я не допущу, чтобы о Вайде отзывались пренебрежительно в моем присутствии.

– Кто такая Вайда? – спросил Мустейн, заинтригованный именем и впечатлением, которое оно произвело на окружающих.

Тайет пробормотала что-то вроде «Царица Иоанновой Ночи», но Мустейн решил, что ослышался. Джо Дилл со смешанным выражением почтения и неприязни сказал:

– Чтобы понять, кто такая Вайда, с ней нужно познакомиться поближе.

– И тебе это не светит, верно, Джо? – сказала Сидель. – С тобой она не станет водиться.

– У некоторых еще меньше шансов, чем у меня, – сказал Дилл.

Они уставились друг на друга с такими каменными лицами, что напомнили Мустейну профили на щите с надписью «Добро пожаловать в Грааль». Наконец Джо Дилл сгреб ладонью игральные кости со стойки и отвернулся. Тайет что-то прошептала ему на ухо; он рассмеялся и бросил кости.

Бармен поставил на стойку два стакана с зеленой пенистой жидкостью. Сидель, все еще заметно раздраженная, одним махом выпила почти половину стакана. Мустейн осторожно приложился. Терпкий, сладкий вкус, немного похоже на «Маргариту», но покрепче.

– Что здесь намешано? – спросил он, поднося стакан к глазам. Под шапкой пены плавали золотые нити мякоти; переливы зеленого цвета всех оттенков, если смотреть на свет.

– Всего понемножку, – коротко ответила Сидель. Потом она, похоже, немного расслабилась. – Водка, бамбуковый сок, желчь аллигатора. Вся зелень, что приходит мне на ум.

Мустейн рассмеялся, но женщина сохраняла бесстрастное выражение лица.

– Конечно, есть еще кое-что, – добавила она. Он снова принялся рассматривать стакан на свет.

– Давай пей, – сказала Сидель. – Пара таких коктейлей – и тебе откроется новая перспектива.

Мустейн отпил еще один глоток, побольше.

– Значит, на вас они оказывают такое действие?

– Разумеется! Я не обладала никакими телепатическими способностями, пока не начала пить «криптоверд».

– Ну прямо, – сказал он.

– Не веришь?

– Хотелось бы убедиться.

Сидель развернулась к нему всем телом.

– Дай мне что-нибудь… какую-нибудь личную вещь. Вот. – Она указала на серьгу у него в ухе. – Дай мне это.

Мустейн вынул из уха сережку и отдал Сидель; она блестела у нее на ладони – серебряная кошачья мордочка. Сидель зажала сережку в кулаке и медленно сомкнула веки. Она глубоко вздохнула, и грудь чуть приподнялась над вырезом зеленого платья.

– Это подарок, – сказала она. – Подарок женщины… зрелой женщины. Любовницы. Она несчастна. Я так понимаю, ты поступил с ней некрасиво. – Она распахнула глаза. – Ты что-то украл у нее.

Мустейн попытался выхватить сережку из руки Сидель, но она не дала.

– Мне кажется, – продолжала она, – не то что украл.