Валдер никогда не сталкивался ни с каким гражданским населением, если не считать маркитантов, пришлых торговцев и редкие поселения рыбаков. Он не только ничего не слышал о народных бунтах, но даже не мог представить себе, что это такое.

Кроме того, командные структуры Азрада были жестче и сложнее, чем у Гора. Когда Гору что‑то требовалось сделать, он назначал исполнителя и сам давал ему задание. Азрад же в таких случаях создавал комиссию, которая изучала проблему, формировала исполнительские структуры, продолжала функционировать самостоятельно, освобождая командующего для иных важных дел. Гор же был вынужден ежедневно осуществлять оперативное руководство.

Когда примерно к полуночи военная тема была исчерпана, Валдер спросил:

– Почему в городе так много людей? Почему никто ими не занимается?

– А куда еще они могут податься и что можно сделать? – вопросом на вопрос ответил один из солдат. – Единственный настоящий город Этшара находится здесь, и только солдаты настолько глупы, чтобы спать в палатке. Все ветераны хотят иметь крышу над головой, а такие крыши во всей Гегемонии может предоставить лишь Этшар Азрада; вот все и тянутся сюда. Рано или поздно, думаю, они сообразят, что надо строить свои дома, но пока просто собираются в городе.

– Похоже, что запасы там подходят к концу.

– Конечно, подходят! Все восточные плодородные земли превратились в выжженную пустыню! Больше того, запасы продовольствия, лежащие на складах, гниют, так как вместе с окончанием войны распалась система распределения. Если кто‑то не начнет возделывать прерии, начнется голод.

Валдер вгляделся во тьму и спросил:

– А кому принадлежат эти земли? Или каждый действительно имеет право селиться на них?

Манрин – солдат, вооруженный мечом, в ответ пожал плечами:

– А кто его знает? Похоже, что каждый. До войны здесь были необжитые районы, а позже все эти земли существовали по законам военного времени. Дорогу Азрад оставил за собой, но в Манифесте было сказано, что все остальные земли может забирать каждый, кто пожелает и готов с пользой употребить полученный надел.

– Точно, – подтвердил Салдан (тот самый, который кухарничал для всей команды). – Но кто знает, как с пользой употребить землю? Все мы готовились стать солдатами, а не фермерами.

Как потом вспоминал Валдер, именно после этих слов у него в мозгу зашевелилась смутная, еще неоформившаяся идея. Но он слишком устал, чтобы тут же продумать ее до конца. Вместо этого он бросил последнюю, чисто обглоданную кость в реку, и объявил:

– Было очень здорово посидеть и поговорить с вами. Большое спасибо за ужин. А сейчас я просто должен поспать.

– Всем нам пора на покой, – согласился Зак, один из арбалетчиков. – Манрин завтра свободен, но все остальные с рассветом заступают на дежурство. Кто‑нибудь пните Лоррета – он в ночной смене.

Валдер оставил солдат заниматься своими делами и отошел в темноту. Выбрав место, где трава казалась не такой густой, он завернулся в одеяло и тут же уснул.

Утром его разбудили крупные капли дождя, падающие на лицо. Одеяло насквозь промокло и воняло сырой шерстью. Он сбросил его и поднялся на ноги. Усталость не прошла, но Валдер не мог больше лежать на мокрой, холодной земле.

– Кто‑то, – пробормотал он себе под нос, ковыляя к мосту, – обязательно должен построить здесь постоялый двор.

Пробормотал и замер с занесенной для следующего шага ногой.