Несколько мгновений до новой стычки - Андрей упал рядом с княжичем, подсунул бердыш под седло его коня, потянул древко наверх, приподнимая тушу. Ратовище пугающе затрещало. Зверев левой рукой схватил Друцкого за ворот кольчуги, рванул, помогая выбраться, тут же дернул оружие и взметнул вверх, острым кончиком накалывая морду белой лошади меж ноздрей. Та от боли заржала, встала на дыбы. Новик опять рванул к себе приволакивающего ногу княжича, вскочил, рубанул опускающуюся лошадь под основание головы, потянул Друцкого, отступил еще на шаг.

    Слева и справа показались новые враги. Спасаясь от направленного в грудь клинка, Андрей откинулся на спину. Грохнул выстрел, и обоих ляхов не стало - сноп картечи отшвырнул их куда-то в сторону. Новик поскорее поднялся, сунул голову княжичу под мышку и побежал ближе к своим, волоча его на себе. Упал возле телеги, тут же перекатился на спину, поднял уже давно не сверкающее, темное от крови, широкое лезвие.

    Но ляхи больше за ними не гнались. Потеряв в жестокой стычке почти полсотни людей, они предпочли обойти кровавое место и поскакали к ольховнику. Сил на то, чтобы отбить у конюхов русский табун, у них теперь не оставалось. Достать до схизматиков из пищалей было можно - но у лисьинских холопов без того хватало хлопот. Трое из них, спрятавшись между телегами, забивали заряды в сложенные рядом на земле пищали, остальные жались к бревенчатым щитам, осторожно выглядывая через бойницы, но никуда не стреляя.

    А еще новик обратил внимание на то, что земля и телеги истыканы множеством стрел. Причем каждый миг то тут, то там с шелестом падали, глубоко вонзаясь в дерево или уходя в дерн, новые.

    -  Под телегу прячься! - посоветовал княжичу Зверев, схватил пару заряженных пищалей, перебежал к щиту и поглядел в бойницу.

    Поле перед подпертыми на слеги стенами выстилали туши лошадей и рваные людские тела. Метрах в трехстах, глядя в их сторону, гарцевали схизматики. Перед ними стояли два десятка лучников с луками в полный человеческий рост и методично опустошали колчаны.

    -  Ты глянь, дядька, - ткнул Пахома в бок Андрей. - Оказывается, и у ляхов луки имеются!

    -  Да какие это луки? - презрительно отмахнулся Белый. - Деревяшки! Однако же из пищали до них все же не достать. Ох, не достать. Далеко. [5]

    Болезненно вскрикнул холоп у дальнего щита, упал на землю. Почти одновременно закрутился Глеб, держась за вошедшую в ногу стрелу. Получалось, что защищать так и не собранные танки осталось уже шестеро бойцов, не считая Андрея. Еще трое холопов перезаряжали пищали, по ставить их к щитам смысла не имело. Между телегами от них пользы было больше.

    -  Проклятие! - Федор Друцкий миновал просвет между щитами, и сразу две стрелы чиркнули по его броне.

    -  Ты чего на месте не сидишь, княже? - полуприсев, чтобы голова находилась ниже бойницы, спросил Зверев.

    -  Нешто я смерд, под телегой в битве отсиживаться? - презрительно скривился парень. - Здесь умру, с мечом в руках, а не свечою.

    -  Ты же хромаешь!

    -  Хромаю, да не падаю… - Друцкий оперся на рукояти двух прямых литовских мечей. Видать, подобрал вместо потерянной сабли. - Спасибо тебе, боярин младший Лисьин. Вытащил, не бросил.

    -  Русские своих не бросают, - пожал плечами Зверев. - А с размолвками опосля разберемся. Меня, кстати, Андреем зовут.