За каретой следовала подпрыгивающая на всех кочках повозка, которую тащили две лошади. В колымаге сидели усталый бородатый мужчина и закутанная в плащ невзрачная девчонка с длинным носом, с любопытством вытаращившаяся на него. Кто бы мог подумать – маг с послушницей, смекнул Вернер.

Позади ехали еще трое воинов. Вернер только сейчас заметил, что охрана вооружена до зубов. Как будто везут самого императора! А чем Бетрезен не шутит? Тогда неудивительно, что рыцарь, который ехал впереди и осматривал путь, так заинтересовался его чумазой персоной, заподозрив в нем злоумышленника.

Карета приблизилась к Вернеру. Кучер горделиво подбоченился, взглянул на него сверху вниз. Тонкая занавеска, защищавшая знатного путника от ветра и пыли, затрепетала, собираясь в складки. Сначала Вернер увидел изящную белую руку с тонкими длинными пальцами, унизанными золотыми кольцами с крупными камнями, и с массивным браслетом, слишком большим для узкого запястья.

Потом занавеска отодвинулась, и перед Вернером пронесся золотисто-коричневый вихрь. Золотые, как листва в эльфийском лесу, волосы, синие глаза, драгоценными камнями сверкающие на лилейно-белой коже, не знающей палящего зноя. Вернеру вдруг сделалось невыносимо стыдно за свою взлохмаченную прическу, за старенькую, пропотевшую одежду и даже за желтые от пыли башмаки, которых незнакомка и видеть-то не могла.

Карета промелькнула, увозя с собой путешественницу, и Вернер невольно подался вперед, завороженный волшебным видением. За что тут же поплатился: ехавшая следом колымага отдавила ему и без того израненную ногу. Вернер не сдержал мучительного стона и, не устояв на ногах, повалился в пыльные кусты сбоку от дороги.

– Парень, ты в порядке? – Рыцарь успел спрыгнуть с коня и протягивал ему широкую ладонь в перчатке, другой удерживая под уздцы скакуна.

Вернер помощь проигнорировал, зло сверкнул глазами и поднялся, едва наступая на поврежденную ногу. «Допрыгался, – уныло думал он. – Теперь до ночи до города точно не доковыляю». Придется на своей шкуре проверять, правда ли, что с наступлением темноты по дорогам Империи шастают зеленокожие и нежить, норовя закусить припозднившимся путником. И недолго ждать осталось: солнце уже повисло над верхушками высившихся впереди гор. Еще немного – и скроется за пиками.

Карета продолжала удаляться, а колымага со страшным скрипом притормозила, и сидящие в ней мужчина с девчонкой с сочувствием уставились на него. Ох, Вернер стиснул зубы, вот только не надо смотреть на него как на шелудивого пса, который случайно встретился по пути. И приласкать противно, и прогонять жалко.

– Больно? – пропищала девчонка и свесилась за бортик повозки. – Покажи!

– Еще чего, – возмущенно прошипел Вернер. – Катитесь, куда ехали.

– Мы в Левенделл едем. А Трамория нам по пути, – подал голос бородач и подвинулся, освобождая место с краю.

Вернер с недоверием взглянул на него, потом на рыцаря, все еще стоявшего рядом.

– Садись, садись, – кивнул рыцарь, снимая шлем, и Вернер наконец смог разглядеть его.

Лицо предводителя было волевым и располагающим к себе, золоченная загаром кожа обветрилась и загрубела в частых походах, но светло-карие глаза глядели ясно и приветливо, говоря о добром сердце воина. Каштановые волосы были подстрижены коротко, на висках серебрилась седина, как у древних старцев, хотя на вид воину было около сорока.

– До города пешком путь неблизкий, а с нами уже к ночи будешь там.

Предложение было слишком заманчивым, чтобы гордо его проигнорировать. А отзывавшаяся болью нога решила дело. Уж лучше с ветерком и под защитой вооруженного отряда доехать до города, чем ковылять впотьмах одному.

Девчонка, назвавшаяся Адонией, и впрямь оказалась искусной целительницей.