Рассказчик сделал паузу для усиления драматического эффекта.

— Что, Жоуб, что? — взмолились слушатели.

Тот бросил быстрый взгляд через плечо и доверительно понизил голос.

— Однажды утром, — почти шепотом продолжал он, — у дороги нашли безжизненное тело, пронзенное в двух местах. Обе глубокие раны — одна в боку и одна в ноге — были плотно зажаты ладонями мертвого путника. Ходили слухи, что повреждения слишком странные и чудовищные, чтобы быть делом рук человека. И в самом деле, только Хищник из Бойлача мог совершить подобное, тем более что с тех пор он навсегда покинул ущелье Эйлаг и никогда не возвращался.

— Туда, может, и не возвращался, зато сейчас бродит где-нибудь еще, — заметил Тайбоун, который до этого скоблил заскорузлые пальцы овощным ножом. — Я слышал, вблизи от Глин Рушен, в пещере под Великим Водопадом, водится сам Бугейн, и уж от него-то им вовек не избавиться.

— Это же бык-водяной, разве нет? — уточнил, вмешиваясь, истопник.

— Ну да. Он не явной породы, друг мой, вовсе нет, но все равно бык-водяной. Чрезвычайно опасный и свирепый. Изредка он принимает вид человека, хотя обычно это огромный черный телок, который выпрыгивает из водопада и бродит по дорогам, издавая странные звуки вроде скрежетания цепей.

В это время один из лакеев загремел цепью от котла, в котором тушили мясо. Все, как один, подскочили на месте.

— Ах ты, гнусный шут! Да я тебе челюсть сворочу! — в негодовании закричал Тайбоун.

Слугам едва удалось успокоить Рассказчика, и в конце концов он продолжил.

— Эту Историю я услышал недавно, от странствующего торговца из последнего каравана. Одна девушка работала в огороде — не помню точно, кажется, собирала редис, чтоб заготовить на зиму, а дом ее находился неподалеку от Грин Рушен. Вдруг примчался Бугейн в человеческом обличье, хохоча во все горло, схватил ее, забросил к себе на спину и, прежде чем родители девушки опомнились, бросился вместе с ней к водопаду. Но девица не растерялась — в руках у нее все еще был нож, которым она обрезала ботву редиса.

По дороге она перерезала завязки своего фартука и, сумев освободиться, помчалась домой быстрее ветра, всю дорогу боясь, что тварь последует за ней.

— Это чем-то напоминает один рассказ про Итча Уизже, — задумчиво проговорил помощник младшего эконома. — Кажется, неплохая идея — носить фартук там, где кишмя кишат водяные твари.

— Да уж, в переднике ты будешь настоящим красавчиком! — фыркнула ключница.

Тут оживился тугоухий хранитель погреба с морщинками в виде куриных лапок в уголках глаз.

— А как насчет Тресли Ку из деревни Тресли в Эльдарайне? Вреда он почти не делает, зато какой проказник! Уж этот-то никуда не исчезнет!

— Честное слово, надеюсь, что нет! — воскликнул помощник младшего эконома. — О его проделках столько рассказывают! Любит он подшутить над нашим братом, да еще всякий раз ржет, как сивый мерин.

— Я знаю одну хорошую Историю про Тресли Ку, — вызвалась горничная с ямочками на щеках. — Как-то раз двое парней из Тресли назначили свидание своим возлюбленным на Коровьем лугу. Вечерком юноши пришли, как было условлено, но что же вы думаете? На другом конце луга уже маячили спины удаляющихся красоток. Сколько парни ни кричали им вслед — ни одна даже не обернулась, пришлось бросаться вдогонку. И вот бегут они две мили, три мили, мчатся что было мочи, а догнать не могут! При этом парни смотрели больше на своих лапочек, чем под ноги, и напрасно, потому что вдруг очутились по колено в грязном болоте. Тут в мгновение, девицы исчезают, а на их месте стоит не кто иной, как Тресли Ку, и хохочет во все горло. Вы, конечно, понимаете, что парни быстро выбрались на сушу.