— Моя ноглова…

К счастью, свыше смилостивились над моим позором, и сразу после этого сознание отключилось.

Кто-то держал мою руку в своей, поглаживая. А кто-то водил пальцами по лбу… бр-р-р, холодными, почему-то мокрыми, но сильными. Голова раскалывалась на множество мельчайших кусочков, собиралась воедино, а потом раскалывалась вновь. Зато моя импровизация сработала. Косо-криво, но ведь сработала же!

— Вы за женой даже в собственном доме уследить не можете. Что уж говорить о чем-то большем.

— Лучше следите за своими словами, де Мортен. Как вы только что выразились, в моем доме.

Или не очень?

Приоткрыв глаз, обнаружила мужа по одну сторону кровати. Брат наблюдался справа: суровый и мрачный, держал в руках стакан с водой и чертил исцеляющие узоры армалов, глядя куда-то в район моей макушки. Анри тут же наклонился ко мне, с тревогой вглядываясь в лицо. Какое это счастье — видеть его на одном месте, а не постоянно кружащим надо мной, как июньский шмель.

— Как ты себя чувствуешь?

— Не очень… — я слабо улыбнулась.

Ну очень, очень слабо. Чтобы наверняка.

— Ничего. Сейчас полегчает, — холодно отозвался Винсент.

М-да. Об этом я как-то не подумала.

Боль и правда отступала — мягко, как океанская волна, унося за собой шум в ушах и тревогу из глаз Анри. Руки и ноги наливались теплом, да и в целом я себя чувствовала превосходно. Ну, если исключить взгляды двух самых дорогих мне мужчин — колючие, хлесткие, стоило им скреститься подобно лезвиям кардонийских стилетов.

— Я люблю вашу сестру, де Мортен.

— Так любите, что обрекаете ее на жизнь с оглядкой, сплетни и косые взгляды?

Брови Винсента сошлись, снова прочертив на переносице глубокую складку. Глаза Анри похолодели — насколько можно назвать холодным расплавленное золото. Но сейчас в него медленно вливали лед, оставляя застывать на ветру.

— Я сделаю все, чтобы она была счастлива.

— Вы уже достаточно всего наделали. Я политик, де Ларне, и в отличие от вас привык смотреть вперед, а не только себе под ноги.

— Так поднимите голову и подумайте о чувствах Терезы.

— С каких это пор вас интересуют ее чувства? — В голосе Винсента звучала смазанная ядом сталь. — С того дня, как вы обманом стали ее мужем? Я поклялся защищать сестру, а вместо этого отдал вам. Но вы даже с этим не справились, позволили ее силе прогреметь на весь мир. Настоящий мужчина не создает женщине проблемы, а решает их. В ваших же интересах решить эту проблему как можно скорее. Тереза подаст на развод, вы подпишете бумаги. И сделаете заявление в прессе, что она ни о чем не знала, соглашаясь на этот брак.

— И не подумаю! — рявкнула я. — Я обо всем знала с той самой минуты, как переступила порог нашего дома в Лигенбурге.

— Что ж, в таком случае вы просто глупая девица.

Анри поднялся, его яростью меня полоснуло наотмашь.

— Позвольте напомнить, де Мортен, что вы говорите с моей женой и о моей жене.