Надежда включила компьютер, открыла сайт «Сезона» и нашла там один очень удачный экземпляр. Прочитав название книги, Надежда улыбнулась: это, несомненно, понравится мужу, значит, она одним выстрелом убьет двух зайцев…

Сказано — сделано. Надежда набрала номер интернет-магазина «Сезон» и сказала, что хочет приобрести книгу «Психология домашних и диких кошек».

— Только мне эта книга нужна очень срочно! — добавила она.

Девушка-оператор предупредила, что срочная доставка будет стоить немного дороже, но книгу доставят уже завтра.

Сознание возвращалось к Кате медленно, частями. Сначала она услышала голоса разговаривающих где-то совсем рядом людей, мужчины и женщины. Голоса звучали удивительно гулко и звучно, как будто эти двое разговаривали внутри огромной железной бочки, но Катя отчетливо слышала каждое слово.

— Ей очень повезло, что у нее аллергия на хлоралгидрат. Если бы мы не заметили, что с ней происходит, и не приняли своевременные меры, она бы не проснулась.

— Но кто ввел хлоралгидрат в ее капельницу? — удивленно спросил женский голос — Ничего подобного в ее лекарственной прописи не было!

— Разумеется, не было. Такие сильнодействующие средства ни один врач в здравом уме не пропишет. Тем более в такой дозе, которая может усыпить слона.

— Кто же мог это сделать?

— Понятия не имею, и лучше нигде это не упоминать, а то неприятностей не оберешься…

Внезапно Катя поняла, что разговор идет о ней. На нее разом обрушились воспоминания…

Память всегда была ее счастьем и ее проклятием, она никогда ничего не забывала, помнила каждое лицо, которое видела хотя бы мельком, каждый пейзаж, промелькнувший в окне поезда. Это помогало ей как художнику, но вместе с тем перегружало ее мозг массой ненужных и бесполезных воспоминаний. Вот и теперь она отчетливо вспомнила, как стояла на переходе, как кто-то вдруг толкнул ее в спину, как она чудом выкатилась из-под колес мчащейся машины… Потом в памяти был провал, и затем она осознала себя уже в больнице. Она лежала в полутемной палате, на соседней койке тяжело, шумно дышала во сне пожилая женщина… Вдруг дверь палаты открылась, вошел человек в белом халате, внимательно, настороженно огляделся и направился к Катиной кровати.

И Катя мгновенно узнала его.

Этот человек сидел в метро напротив нее незадолго до того, как с ней произошел несчастный случай… Или вовсе не несчастный. Она рисовала этого человека. Сейчас он выглядел иначе — изменил внешность, надел парик, но Катю, с ее точным и профессиональным взглядом художника, непросто было обмануть.

Катя испугалась и закрыла глаза, притворившись спящей.

Мужчина подошел к девушке и, склонившись над ней, долго и внимательно смотрел на нее. Потом отошел в сторону, к стойке капельницы. Катя чуть приоткрыла глаза и увидела, как он воткнул в прозрачный пакет шприц, ввел розоватый раствор.

Катино сердце зашлось от страха, но она боялась выдать себя и не шевелилась, пока незнакомец не вышел из палаты.

А потом… потом ей стало так плохо, что она не могла пошевелиться. Она помнила только, что к ней в палату вошла женщина — ее лицо тоже было знакомо. Эта женщина что-то говорила, кого-то звала, но Кате было так плохо, что даже ее уникальная память дала сбой.

Вспомнив, как плохо ей тогда было, Катя невольно застонала.

— Смотрите-ка, она, кажется, приходит в себя!

Катя открыла глаза. Вслед за слухом к ней вернулось зрение.

Над ней действительно стояли двое — мужчина и женщина, врач и медсестра.

— Ну, и как мы себя чувствуем? — проговорил врач с фальшиво-приторной интонацией.