— Хорошо, — кивнул волшебник. — Теперь я пожелаю вам доброго утра.

— Доброе утро, папочка, — хором прощебетали Джулия и Роджер.

— Гм… Доброе утро, — робко пробормотал Мур.

Гвендолен сделала вид, что не слышит: в конце концов, в эту игру могут играть и двое. Крестоманси улыбнулся и важно удалился из комнаты, являя собой длинную процессию из одного человека.

— Ябеда! — крикнула Гвендолен Роджеру, как только дверь закрылась. — И эта гнусная проделка с кувшином! Небось вдвоем поработали?

Роджер благодушно улыбнулся, вовсе не реагируя на выпад Гвендолен.

— Колдовство у нас в роду, — пояснил он.

— И мы оба его унаследовали, — добавила Джулия. — Пойду умоюсь.

Она прихватила со стола три куска хлеба, чтобы не умереть от голода по дороге, и направилась к выходу, бросив через плечо:

— Роджер, скажи Майклу, что я скоро приду. — Еще какао? — вежливо предложил Роджер, взяв кувшин.

— Да, если можно, — откликнулся Мур.

Он не имел ничего против еды и питья, использованных в колдовских целях, к тому же его мучила жажда. Он надеялся, что если сначала набьет рот джемом, а потом отхлебнет какао, то напиток не покажется таким отвратительным. А Гвендолен все еще была уверена, что Роджер хочет оскорбить ее. Она нетерпеливо ерзала на стуле, упрямо уставившись в стену. Внезапно открылась дверь — Мур поначалу этого не заметил, — и прозвучал бодрый голос мистера Сондерса:

— Так, ребята, начинаем урок. Сейчас мы посмотрим, готовы ли вы к небольшой проверке.

Мур торопливо проглотил свой джем, пропитанный какао. За дверью обнаружилась классная комната — самая настоящая, хотя и всего с четырьмя партами. В ней были доска, глобус, щербатый школьный пол и даже знакомый запах школы. У стены стоял застекленный книжный шкаф, без которого не может обойтись ни одна классная комната, а в нем — потрепанные серо-зеленые и синие книжки, без которых не может обойтись ни один подобный шкаф. На стенах были развешаны большие фотографии статуй, так пленивших мистера Сондерса.

Две из четырех парт были старые, коричневые, а две другие — новые, желтые от лака. Гвендолен и Мур, не сговариваясь, сели за новые парты. Тут вбежала Джулия, сияя старательно вымытыми щеками, уселась за старую парту, стоящую за партой Роджера, и допрос начался. Мистер Сондерс неуклюже расхаживал взад и вперед у доски, задавая каверзные вопросы. Твидовый пиджак раздувался у него на спине точно так же, как это недавно происходило с его курткой на ветру. Возможно, именно поэтому длинные руки мистера Сондерса торчали из рукавов на целый фут. И вдруг Мур увидел, что костлявый указательный палец направлен на него.

— Какую роль сыграло колдовство в войнах Алой и Белой розы?

— Э… — промычал мальчик. — Гм… Кажется, я этого еще не проходил.

— Гвендолен? — продолжил допрос мистер Сондерс.

— О… очень важную роль, — наугад выпалила она.

— Неверно. Роджер?

Из проверки стало ясно, что, хотя Роджер и Джулия порядком подрастеряли свои знания за время летних каникул, они все равно опережали Мура во многом, а Гвендолен — почти во всем.

— Что же ты изучала в школе? — в некотором раздражении спросил мистер Сондерс.

Гвендолен пожала плечами:

— Думаете, я помню? Ничего интересного.

Я целиком посвящала себя колдовству, и, надеюсь, так будет и дальше.

— Боюсь, что нет, — возразил учитель. Гвендолен уставилась на него, не веря своим ушам.