– Удивила?

– Ах-ха. – Мама выдавила улыбку.

– Вы что, никогда не видели лепредом, летающий на курицах?

– Я думал, что куры не могут летать! – вырвалось у меня прежде, чем я успел себя остановить.

– Да-а? – Потрёпанная годами фея обернулась и оскалилась на меня. Мгновение я был уверен, что разозлил её, но потом она задумалась, наморщив лоб.

– Что ж, это объясняет, почему полёт не был гладким, – расхохоталась она. – Правда, девочки?

Курицы устало заквохтали в ответ, уже устраиваясь на насесте на крыше фургона.

– Добро пожаловать в отель «Проходите мимо»! Вы приехали на праздничные выходные, мэм? – спросил папа, встав бок о бок с мамой, но на безопасном расстоянии от новой гостьи.

– Мэм? – фыркнула лепреконша. – Что за чушь! Меня зовут Малуни. – Она ухмыльнулась, демонстрируя полный рот зубов, настолько кривых и грязных, что они выглядели как надгробные камни. – Плакунья Малуни.

– Добро пожаловать, мисс Малуни, – сказала мама. – Мы можем предложить вам номер? У нас почти всё занято, но уверена, мы найдём что-нибудь подходящее…

– Зачем мне сдался номер, когда у меня тут мой собственный лепредом прямо у вас в вестибюле? – перебила её Плакунья. – Я тут, думается, прекрасно устроюсь.

Мама выглядела так, словно ей только что дали пощёчину.

– И меня не интересует вся эта новотролльная галиматья и выпендрёжный вздор! Как по мне, это все слюноплютие! – продолжила мисс Малуни. – Мне надо только солнышко. РОСКОШНОЕ, ЗАДОПОДЖАРИВАТЕЛЬНОЕ СОЛНЫШКО! Всё, что нужно моему холодному мрачному сердцу, понимаешь? Я уже годы-месяцы мечтаю о том, как согрею своё пятиточие и погрею свои старые косточки. Они уже наполовину сгнили от холодных потоков Типперери. Не могу больше терпеть. У меня топалки отломятся, если я ещё один грязнючий день продрожу!

Папа встревоженно посмотрел сначала на меня, а потом на окна, высматривая, нет ли на улице снега.

– Вы выбрали правильное место, – с улыбкой сказала мама. – Вам понравится наше грязевое спа, а палуба при бассейне залита солнцем круглый день.

– Музыка для моих пергаментных ушей!

– А ещё у нас много… эм… одеял, – запинаясь, добавил папа.

Старая лепреконша уставилась на него ледяными глазами и скривилась.

– Одеяла? – прошипела она. – Зачем мне одеяла? Кто ты такой?

– Банистер, – ответил папа, который, кажется, был готов расплакаться. – Барджес Банистер.

– Не родственник, часом, Абрахаму Банистеру?

– Вообще-то да, – сказал папа. – Абрахам – мой прапрадедушка.

Он указал на портрет, висящий над стойкой регистрации.

– А, вот и он, хитрая морда, – засмеялась Плакунья. – Я хорошо знала старину Эйба в мои юные годы… И его сына тоже.

– Простите, – сказал я, забыв про нервозность и сделав несколько шагов поближе.

– М-м-м? – пробурчала мисс Малуни.

– Вы сказали – и сына?

Я взглянул на портрет, такой же, как в моей комнате. На картине Абрахам стоял на поляне посреди джунглей вместе с бледным темноволосым мальчиком. Я сотни раз спрашивал, кто этот мальчик, но никто не мог мне ответить. Даже прапрапрабабушка Отрыжуля.

– Так и есть.