По мере того как маркиз говорил, лицо Ренуара принимало какое — то странное и насмешливое выражение. Глаза его вспыхнули лихорадочным огнем, а взгляд, полный ненависти и насмешки, скользнул по фигуре Беранже. Положив руку на колесо велосипеда, он сказал глухим голосом:

— Кошмар! Галлюцинация!.. Все это очень удобные названия для того, чего люди не понимают. А я говорю вам, сир де Верделе, что ваша душа, посетив снова места ваших преступлений и очутившись там, где каждый камень говорит о крови ваших жертв, а кости их содрогаются при вашем приближении, вспомнила все и вторично переживает прежние сцены и чувства. Вы забыли, но они, ваши жертвы, хорошо помнят. Они нашли и узнали вашу душу, хотя ваше тело и покоится в могиле.

Беранже с удивлением и неудовольствием посмотрел на собеседника. Затем, хлопнув Ренуара по плечу, он сказал смешанным тоном насмешки и скрытого раздражения:

— Ваши нервы совершенно расстроены, мой дорогой Ренуар, и вам следует серьезно лечиться. Главное же, вам нужно уехать отсюда, где старые легенды раздражают воображение. Впрочем, ваше предположение, что я уже жил здесь в качестве феодального синьора и был таким страшным злодеем, что при моем приближении содрогаются даже камни, весьма любопытно. Но, может быть, вы также жили в то время, и мы с вами старые знакомые. Если же вы находитесь в хороших отношениях с господами призраками, то передайте им, что я ничего так не желаю, как повидаться и объясниться с ними. Это будет гораздо занимательней и здоровей, чем ночные кошмары, — закончил маркиз, к которому вернулось его веселое расположение духа.

Затем он дружески раскланялся с Ренуаром и уехал. Тот проводил его взглядом и пробормотал:

— Глупец! Слепой и тщеславный глупец, презирающий «зрячих»!

Было уже около часу пополудни, когда Беранже подъехал к замку, где жила госпожа де Лаверди. Это было большое, роскошное здание, построенное в прошлом веке и окруженное огромным садом, представляющим собою копию с Трианона.

Молодая женщина находилась в это время на балконе, закрытом полотняной маркизой (Маркиза — матерчатый навес над окном или балконом для защиты от солнца.) и убранном цветами. Она весело разговаривала с каким — то высоким и стройным мужчиной, стоящим спиной ко входу.

— Наконец, вот и вы, маркиз! Откуда это вы являетесь? А я уж думала, что вы умерли или что вас взяли живым на небо, как Эноха! — весело вскричала Марион, протягивая маркизу руку.

— Ах, сударыня! Одно дело, которое я проклинал от души, удерживало меня так долго вдали от любимого существа, — ответил Беранже, любезно подходя к госпоже Лаверди, чтобы поцеловать ее тонкие пальцы.

В эту минуту обернулся собеседник молодой женщины. К удивлений всех, едва маркиз взглянул на него, как глухо вскрикнул и отступил шаг назад.

Впрочем, изумление маркиза имело основание. Большие, голубые глаза незнакомца, спокойно и строго смотревшего на него, были точно такие, как у рыцаря, с которым он бился ночью во время кошмара. До своего странного сна, маркиз никогда раньше не видел этого человека, но впечатление от этого сходства было до такой степени живо, что он чуть не выдал себя. Однако Беранже был слишком светским человеком, чтобы не понять всю странность своего поведения.

— А где Алиса? Надеюсь, она уже не больна? — пробормотал он, чтобы дать себе время оправиться.

— О, нет. Она здорова и сейчас придет сюда.