От солнечного света, заливавшего переднее стекло, глаз Эллвуда из опалового стал малиновым. Он все еще видел дорогу — какой-то цветной поток — и ехал не сворачивая.

Водитель контейнеровоза поднялся на эстакаду и, когда собирался повернуть, увидел побоище, учиненное впереди, однако причины его не знал. Он убрал ногу с акселератора, включил аварийное освещение и поискал глазами место, где поток машин прерывался. И тут из-за поворота выскочила машина Эллвуда.

Водитель нажал на пневматический тормоз и крутанул руль, а в следующий момент Эллвуд уже врезался в него — крыша его автомобиля доставала лишь до колес контейнеровоза. Удар пришелся в крыло, машина Эллвуда резко сменила направление и получила еще более сильный удар, столкнувшись с колесами трейлера. Хвост машины еще не показался, он еще только выползал с полосы, идущей вдоль обочины. Машина Эллвуда ударилась об него на скорости сто миль в час, дважды перевернулась через крыло, оторвалась задними колесами от земли, напоминая ныряльщика, а потом ее подбросило вверх. Контейнеровоз же вклинился в поток транспорта, его заносило, он мчался, опрокидывая машины, до тех пор, пока трейлер не зацепился днищем за непроходимое нагромождение металла и не свалился набок. Водитель выпал из кабины и лежал не двигаясь. Теперь были слышны лишь гудки да потрескивание огня.

Машина Эллвуда перекувырнулась в воздухе, после того как снесла ограду на эстакаде. Она обрушилась с высоты восемьдесят футов на оживленные улицы второй зоны, туда, где перед глазами мелькали грузовики, легковушки, ресторанные витрины, где тротуары были заполнены людскими толпами, и еще дважды перевернулась на земле, прежде чем застыла на месте, принеся с собой хаос и боль.

Эллвуд сидел, выпрямившись на водительском месте. Он был мертв, но, казалось, последняя его мысль все еще витает в воздухе: «Я вернусь туда...»

— Моя машина осталась там, на автомобильной стоянке отеля «Виндбраш», — сказал Паскью.

— Оплачивать счета будет Роксборо? — догадался Томас.

— Да, Роксборо.

— Хорошо, я с него получу. Учти, Сэм: я не давал тебе этого адреса, я ничего не знаю про огнестрельное ранение, и, вообще, я тебя не видел несколько недель.

— Все так, — согласился Паскью. — Когда сядешь в машину, никаких отклонений от маршрута и в любом случае лучше не останавливайся.

— Потому что...

— Потому что в бардачке машины лежит пистолет, зарегистрированный на имя высокопоставленного чиновника из министерства по делам Северной Ирландии.

Томас тяжело вздохнул.

— Ну спасибо, удружил! Знай, что заплатишь мне вчетверо больше.

Уходя, он остановился у двери и окинул последним взглядом то место, где жизнь его протекала так убого и в то же время безопасно.

Они позавтракали — на столе остались неиспользованные тарелки, столовые приборы, разломанный хлеб, машинка для размалывания перца. В серебряном ведерке — недопитая бутылка.

— Пойдем, — сказал Паскью.

Софи видела, что он уже открыл дверь. Маленький чемодан стоял в прихожей. Остальные вещи остались нетронутыми, на своих местах. Откуда-то доносились неторопливые звуки сонаты Бетховена для виолончели.

— Оставим все как есть?

— Оставим. — Софи тоже подошла к двери, потом обернулась и оглядела комнату. — Возьми что-нибудь, — предложила она, — на память.

Паскью покачал головой и, выйдя из квартиры, остановился, ожидая ее.