– Как она? Она жива?

– Жива, но больше ничего сказать не могу. Нужна горячая и холодная вода, чистые тряпки и перевязочный материал. Все наверху в ванной. Поторопитесь!

Когда ребята спустились, Гумбольдт уже перенес Элизу в гостиную и уложил на диван. Он сделал так, чтобы ноги находились в приподнятом положении, и расстегнул верхние пуговицы на платье, чтобы женщине легче было дышать.

– Вот вода и тряпки, – Оскар поставил все на маленький столик. – Какая ужасная рана на голове. Будем надеяться, что врач скоро приедет.

Гумбольдт кивнул.

– Нужно наложить швы. Но меня больше всего волнует, что она не приходит в себя.

Он взял тряпку, окунул в воду, приподнял голову Элизы и приложил компресс к затылку. Никакой реакции. Глаза Элизы закатились, рот открылся.

Гумбольдт то и дело подносил ухо ко рту женщины и щупал пульс.

– Ну что?

– Пульс и дыхание снова появились, но сознание не возвращается. Как это случилось?

– Не могу сказать точно, – вздохнула Шарлотта. – Мы были на кухне и составляли список продуктов. Элиза спросила меня про кофе. Мы всегда храним его на самом верху. Я проверила еще и банку с чаем и как раз говорила ей, что чай кончается, как вдруг… – Девушка замолчала.

– Что случилось?

Шарлотта склонила голову.

– Кажется, мне что-то послышалось. На улице.

Во дворе раздался шум. Топот копыт по гравию. Берт вернулся. Он сопровождал экипаж, в котором сидел маленький человечек в цилиндре и очках в золотой оправе.

– Доктор. Подождите, я ему открою, – Оскар вскочил и побежал открывать дверь.

Пока Берт помогал поставить экипаж в удобном месте, доктор с чемоданчиком в руках поднялся по лестнице.

– Добрый день, мое имя Делиус, – представился врач с явным южно-немецким акцентом. – Ваш юный коллега сказал, что речь идет о серьезном случае?

– Вот именно. Спасибо, что приехали так быстро. Пожалуйста, идемте за мной.

Оскар провел медика в гостиную, где его уже ждали Гумбольдт и все остальные. Оба мужчины тепло поприветствовали друг друга, и Делиус занялся пациенткой.

Он работал быстро и профессионально. Осмотрел, посчитал пульс, прислушался к дыханию, проверил глазные рефлексы. Одновременно расспросил Шарлотту, как произошел несчастный случай. Выражение его лица было серьезным. Все это заняло довольно много времени, наконец, врач отложил стетоскоп в сторону.

– Сколько она уже в таком состоянии? – обратился он к Гумбольдту.

– Добрых полчаса, – ответил тот, сверившись с карманными часами.

– Хм, – задумчиво кивнул Делиус.

– Что скажете? Плохо дело?

– Не нравится мне это, – согласился доктор. – Возможна травма черепа второй, если не третьей степени. Она не просто без сознания, она в коме. Видите, отсутствуют глазные рефлексы и реакция на боль? Женщину нужно поместить в больницу. Все, что я могу сделать, это зашить рану. Все остальное от меня не зависит.

– А когда она придет в себя?

– Не могу сказать. Может быть, через полчаса, а может быть, и через несколько недель или месяцев. Я читал о пациентах, которые находились в таком состоянии целый год. Но не будем думать о худшем. Везите ее в больницу к профессору Вайсшаупту. Он главный врач и мой хороший друг. Специалист в области повреждений мозга. Она будет в хороших руках. Если хотите, я поеду с вами.

– Я был бы вам очень благодарен.

Делиус сочувственно посмотрел на Элизу.

– Бедняжка. Как она могла так упасть?

– Если бы я знал, – пробормотал Гумбольдт.