Но было уже поздно. Через секунду бык настиг их и ударил кобылу в бок. Несчастное животное захрипело. От толчка Пилар вылетела из седла и покатилась по траве. Она лежала, оглушенная падением, со щекой, распоротой о какую-то колючку. Придя в себя, она приподняла голову.

И что же она увидела? Совершенно озверевший бык с остервенением бросался на кобылу, которая уже была вся изранена. Резкий запах крови висел в воздухе. Висенте все еще сидел верхом на лошади и пытался направить обезумевшее от боли животное в сторону Пилар. Его глаза были полны ужаса.

— Беги! — закричал он. — Беги!

— Нет, оставайся на месте! — Это был Чарро. Он приближался, нещадно нахлестывая свою лошадь и вращая над головой лассо. — Не двигайся!

Все равно бежать было некуда и спрятаться негде. Пилар уже поднялась с земли и теперь стояла как вкопанная, глядя на надвигающегося на нее быка. Почему-то она старалась припомнить, что почувствовала, когда увидела, как острые рога вспарывают мягкое брюхо кобылы.

Лассо засвистело в воздухе. Чарро накинул петлю на рога быка. Соскользнув вниз, веревка обвилась вокруг бычьей шеи. Чарро с силой потянул веревку, лошадь под ним даже присела от натуги. В этот момент истекающая кровью кобыла, на которой сидел Висенте, зашаталась и рухнула на землю. Висенте бросил ее и поспешил к Чарро.

Бык бил копытом, мотал головой и тянул веревку на себя. На губах у него выступила пена. Петля на шее затягивалась все туже и туже. Но Чарро так долго не выдержать. Ему нужен был кто-то, чтобы помочь справиться с быком.

И этот кто-то появился. Всадник, который вел за собой чалого жеребца. Рефухио. Он огляделся и, моментально оценив обстановку, схватил лассо, притороченное к седлу.

В эту секунду веревка, удерживающая быка, лопнула. Лошадь Чарро отпрянула в сторону. Бык был свободен. Потоптавшись на месте, он нагнул голову и двинулся прямо к Пилар.

Рефухио бросил поводья жеребца брату и помчался на выручку к девушке.

Пилар смотрела на Рефухио, и он казался ей похожим на героя из древней легенды, в котором соседствуют два начала — доброе и злое, а какое из них победит — неизвестно. Ноги Пилар будто приросли к земле, она не в силах была пошевелиться, только ветер развевал ее волосы да трепал юбки. В воздухе ощущался запах земли и травы, который смешивался с запахом лошадиного пота и крови. У ног Пилар растекалось море небесно-голубых цветов. Позади нее встревоженные коровы ревели и метались из стороны в сторону. Чарро кричал что-то осипшим голосом.

Рефухио уже был рядом. Пилар почувствовала, как его руки железным кольцом сомкнулись вокруг талии и оторвали ее от земли. Пилар зацепилась подолом за какую-то корягу и, резко дернув юбку, чтобы освободиться, порвала ее. Рефухио посадил Пилар перед собой на лошадь, девушка вцепилась в рукав его рубашки и уткнулась ему в плечо. Он крепко сжимал ее в объятиях, управляя лошадью ногами. Пришпорив своего скакуна, он погнал его в том направлении, откуда сам появился несколько минут назад. К ним присоединились Чарро и Висенте, и они вчетвером в мгновение ока взлетели на вершину холма. Почувствовав себя в безопасности, они остановились посмотреть, что происходит в долине. Бык, за которым все еще волочился обрывок веревки, гонял по полю коров, сбивая их вместе.

Они продолжили путь, пустив лошадей вскачь.

— Ты подоспел как нельзя более кстати, — сказал Чарро. — Как будто тебе было знамение свыше. Просто чудо какое-то.

Что-то странное было в его голосе. Обида? Смущение? Негодование? Лицо Рефухио застыло, как маска, черты заострились, но голос звучал ровно, когда он ответил:

— Никаких чудес.