|
Сейчас на меня смотрели слепыми проемами выбитых окон серые, унылые здания, побитые пулями и жестоко ободранные слабокислотными дождями. Исчезла и старуха, наверняка привидевшаяся мне, лишь смутная сгорбленная тень качнулась — и пропала где-то между зданиями, а порыв промозглого ветра донес то ли шепот, то ли эхо вряд ли сказанных кем-то слов: — Иди в Припять… Там ты найдешь ответы на все вопросы… * * * Я шел по Лиманску, размышляя о странном видении, посетившем меня там, за мостом, который давно уже остался далеко за стенами уцелевших зданий. Их оказалось на удивление много в этом городе-призраке — одинаковых, вплоть до повторяющихся номеров домов, табличек с названиями улиц и мемориальных досок на фасадах, словно их множили под копирку. А может, и множили. Может, так и растет Зона, дублируя свои клетки — одинаковые здания, идентичных друг другу мутантов и сталкеров с одними и теми же мыслями: выжить, раздобыть побольше хабара, продать его повыгоднее, накупить побольше баб, заокеанского бухла, домиков за океаном, островков в океане, а после, когда все опостылеет, бросить эти надоевшие игрушки и вернуться в одинаковую Зону. Где можно просто сдохнуть. А если не получится, то застрелиться от безысходности… Угу, понятно. Отходняки после искусственного счастья обычно по силе прямо пропорциональны его интенсивности. Спасибо хоть голову отпустило после видения, которое казалось все менее правдоподобным. Ибо не верилось, что вот этот самый город я видел час назад утопающим в цветах и улыбках. Покосившиеся балконы, обвалившиеся внутрь сгнившие крыши зданий, безлюдные, разбитые улицы… Так, не совсем безлюдные. Тусклый солнечный лучик, пробившийся сквозь тяжелые, беременные ливнем тучи, отразился от чего-то хорошо полированного и умело замаскированного в окне пятиэтажки. Выбитое стекло, рваная штора, и вот такой интересный отблеск в ее прорехе. Я шагнул за угол здания и извлек из-за пазухи зеленую загогулину, именуемую знающими людьми ТР-8, то есть труба разведчика, а проще говоря, перископ, позволяющий рассматривать подозрительные шторы из-за укрытия. На созерцание объекта я потратил минуты три. Прицел снайпера продолжал сверкать, оставаясь без движения. Интересная тема. Винтовка явно не лежит на подоконнике. Стрелок либо закрепил ее на каком-то штативе, либо держит на весу, что просто нереально — даже экзоскелет не позволит удерживать оружие столько времени неподвижно. Очень странно. А со странностями надо бороться, пока они не побороли тебя. Просчитав маршрут, я рванул зигзагом, чередуя укрытия: дерево — фонтан — дерево — перекат — мусорный бак — подъезд. Честно говоря, я ждал выстрела. Хороший снайпер, поняв, что его просчитали и направляются убивать, не будет переигрывать с маскировкой и, скорее всего, выстрелит на опережение, а потом рванет по заранее просчитанному пути отхода — тем более что с такого расстояния у него есть все шансы поразить даже очень шуструю мишень. Но выстрела не было. И, нырнув в подъезд, я понял почему. Прямо передо мной замер в неестественной позе военный. Он бежал по лестнице, когда его настигла мгновенная кататония, превратившая его в памятник образцовому солдату. Одна рука опирается на перила, вторая, сжимающая автомат, отведена немного в сторону. Под занесенным, но так и не опустившимся каблуком последняя ступенька. |
