|
Потом еще один. И еще… — Снайпер, — сказал я. — Сто пудов. — С крыши Дома допризывников хреначит, — моментально определил Шрам. — Там больше неоткуда, городской парк вокруг. — На себя отвлекает, — добавил Петренко. — Сейчас «монолитовцы» толпой туда повалят — им серийный убийца интереснее одиночного выстрела здесь. И вправду, на западе примерно в километре от нас началась ожесточенная стрельба. — Значит, путь у нас теперь один, — пробормотал наемник. …И он был абсолютно прав. Кто бы там сейчас ни прорывался в Припять со стороны реки, это был наш шанс уйти из города живыми. Мы бежали по улице, состоящей из бетонных плит, меж которыми серой гребенкой густо проросла трава. По обеим сторонам Набережной, словно лапы чудовищ, протянулись к нам ветви изуродованных мутациями деревьев. Когда-то давно город, наверно, утопал в зелени. Сейчас же он тонул в эманациях мертвой, облученной земли, уродующих и растения, и тех, кто когда-то давно были людьми… Впереди показалась девятиэтажка с выцветшей надписью, сделанной краской на стене: «Общежитие № 19». В окне третьего этажа мелькнул какой-то блик, и я выстрелил навскидку. Через подоконник перевалилось тело, почти незаметное на фоне изуродованной кислотными потеками бетонной стены, и рухнуло вниз. Здесь, в городе, серый камуфляж расцветки «Урбан» был как нельзя кстати, но «монолитовца» выдала блеснувшая оптика. Стрелял бы из-за занавески или из глубины комнаты, и шансы на удачный выстрел возросли б неизмеримо. Просто фанатики чувствовали себя в Припяти слишком свободно — и вот результат. — Сейчас справа кафе будет, там на крыше пулеметное гнездо, — сообщил Шрам. — Ну что, «монолитовец», справишься? Вместо ответа Выдра перехватил поудобнее «Корд», выдохнул и, вывернувшись из-за угла общежития, дал две коротких очереди прямо с рук. Шрам довольно шустро ушел в кувырок, прокатился возле ног сталкера, поливающего из пулемета крышу кафе, и, выдернув из-за полы пыльника очередную гранату, швырнул ее из положения лежа. Громыхнуло знатно — не иначе на крышу одноэтажного кафе фанатики стащили неслабое количество боеприпасов. На улицу в пяти метрах от меня с ведерным грохотом рухнул шлем от экзоскелета, из которого, словно пачка оторванных шлангов, торчали обрывки пищевода и артерий. Шлем прокатился пару метров на манер футбольного мяча и остановился. Из расколотого забрала на нас неподвижно смотрели остекленевшие глаза. Я покосился на девушку, но она лишь равнодушно скользнула взглядом по оторванной голове. Сейчас ее гораздо больше интересовал расположенный неподалеку портал стадиона и возможные цели, которые могли появиться на нем с минуты на минуту. — Чисто, — бросил через плечо Выдра… и резко согнулся, чуть не выронив пулемет. — Твою мать! Наемник быстро катнулся назад, что твой мутировавший еж, я же ухватил Выдру за разгрузку и со всей дури дернул его на себя, увлекая под защиту угла здания. Вторая пуля, пролетев через то место, где только что стоял пулеметчик, выбила из дороги солидный кусок плиты. Тысяча снорков! Дорогу держит снайпер. Но откуда был выстрел? — С колеса обозрения, — выдохнул Шрам. — Как он? Выдра криво усмехнулся. |
