|
— Как он? Выдра криво усмехнулся. Его живот был весь в кровище. Пластина бронежилета, в которую попала пуля, вспорола брюшину не хуже мясницкого ножа. Не иначе у стрелка, засевшего на колесе, тоже была или ОСВ-96, или КСВК, с километра пробивающая любую десятимиллиметровую броню. — Дежавю, — сказал Выдра. — Но на этот раз вы лучше меня пристрелите, чтоб опять какого геморроя не вышло. — Хрен ты угадал, — сообщил я ему, разрывая зубами упаковку широкого бинта из научной аптечки — благо этого добра навалом было в лаборатории Лебедева. — Больно ты ценный материал, они ж из твоего трупа по-любому какого-нить монстра вылепят… Я трепался, бинтуя Выдру, а сам лихорадочно думал. Так, фанатик сидит на колесе и бес его знает, в какой люльке именно. Твою мать, в этой дуэли мы по-любому в проигрыше! «Монолитовец» контролирует весь сектор, а мы его не видим… — Слушай внимательно, Снайпер, — сказал Шрам, аккуратно кладя «Винторез» на землю. — У тебя будет секунды две-три. Я ему собью прицел, а ты стреляй. — Ты точно уверен, что он в тебя не попадет? — спросил я, уже догадываясь, что собирается сделать наемник. — В Зоне ни в чем нельзя быть уверенным, — хмыкнул Шрам, откидывая капюшон пыльника… Я видел, как на его шее начинают страшно набухать вены, как на лице, от которого разом отхлынула кровь, пустыми мешочками провисла кожа и как белки его глаз стремительно затапливает чернота. В моих ушах раздался пронзительный звон, от которого захотелось упасть, обхватить голову руками и завыть, словно дикое животное. Но Шрам уже отвернулся от меня и шагнул из-за укрытия. Выстрел раздался сразу же. Пуля цвиркнула о бетон дороги, но я точно знал, что свинцовая смерть со стальным сердечником внутри могла просто пройти сквозь тело, практически не потеряв при этом в скорости. Нереальный, нечеловеческий вой пронесся над Припятью. Хотя, возможно, этот потусторонний вопль звучал лишь в моем мозгу, разрывая нежные связи между нейронами. Мир двоился, троился перед глазами, но я нашел в себе силы сделать шаг и вскинуть к плечу СВД. Шрам с непокрытой головой неестественной рваной походкой шел к колесу обозрения. А со второй люльки от вершины одна за другой сверкали точечные вспышки. Я выстрелил раз. Второй. Третий… Что-то сильно рвануло меня за рукав, и я чуть не выронил винтовку. Одновременно мир перестал разваливаться на полупрозрачные слои, и я осознал, что все еще жму на спуск, хотя в СВД закончились патроны. — Ты сделал его, Снайпер, — раздался у меня над ухом голос Петренко. — А он, похоже, сделал наемника. Рукав моей куртки уже успел пропитаться кровью. Пуля по касательной вспорола предплечье, похоже, в том же месте, где до этого прошелся коготь подземного мутанта. Но боли я не чувствовал. Я смотрел на распростертое тело и на то, как асфальт возле него окрашивается в красное. Потому что кровь этого контролера была того же цвета, что и моя. Внезапно я услышал как за моей спиной клацнул затвор автомата — и резко обернулся. — СБУ, — коротко произнесла она, опуская бинокль и поднимая к плечу оружие. Эти три буквы для любого сталкера значат лишь одно — стреляй, иначе убьют тебя. Служба безопасности Украины — это даже не вояки, охраняющие Периметр. |
