«Вот влип», — с огорчением подумал Чижов.

— Михаил Мосешвили был не просто «вором в законе», — продолжал прокурор, — он был одним из тех, кто помогал Эдуарду Шеварднадзе придти к власти три года назад. Потом, правда, они не поладили, и он переехал в Москву.

Мосешвили дружил с самыми известными артистами, художниками, композиторами. Ты с утра что-нибудь такое выяснил?

— Я написал рапорт, — попытался оправдаться Чижов, — мне было неизвестно, кому вы поручите это расследование.

— Рапорт, — махнул рукой Морозов, — отписаться вздумал. Здесь такое убийство, а ты — рапорт. Я уже с утра сам веду свое расследование. Хотя, между прочим, не обязан этим заниматься. А ты говоришь — рапорт. Это легко так работать. Отписался и все. Нет, нужно думать, уметь видеть главное.

Сам Морозов считал, что он умеет видеть главное, и поэтому теперь поучал своего следователя. С другой стороны он уже полчаса мучился — поручать расследование Чижову или выбрать для этого более зрелого следователя. Здесь было одно обстоятельство, очень беспокоившее Морозова. Зрелый следователь мог просто присвоить себе все лавры расследования, или несколько подпортить общую картину расследования. А вот молодой Чижов в этом плане никаких шансов не имел.

Никто даже не подумает, что этот молокосос может расследовать такое громкое убийство. Все, конечно, сразу поймут, что расследованием руководил сам Морозов, скромно умалчивающий о своих успехах. И это было главным, решающим доводом в пользу Чижова. Продумав все это, Морозов и решил вызвать молодого следователя, предварительно накачав его и устроив легкий разнос, затем поручить расследование этого убийства.

Морозов знал, что несмотря на молодость Чижов был очень перспективным работником. А найти убийцу Чижову должен был помочь сам Михеев. При этом можно было убить сразу двух зайцев. Если Михеев и Чижов находили убийцу, то все лавры победителя доставались самому прокурору. Если не находили, то Чижов мог получить легкое наказание, в конце концов он и не обязан разыскивать убийцу, его дело — следствие. А вот от строптивого Михеева можно будет окончательно избавиться. Продумав все это, Морозов и вызвал Чижова.

— Я хочу, чтобы вы поняли всю важность данного расследования, — продолжал прокурор, — на вас будут оказывать давление, возможно, даже угрожать.

Ничего не бойтесь. Всегда помните, что я с вами. И спокойно, сосредоточенно, деловито ведите расследование. Я позвоню начальнику УВД, попрошу, чтобы этим делом занимался лично майор Михеев. Он окажет вам необходимую помощь. От других дел я вас освобождаю. Дело о банде, ограбившей квартиру генерала Селезнева, передайте Вострикову. И занимайтесь только делом Мосешвили. Это для нас сейчас самое важное. Помните, Чижов, что на карту поставлена честь нашей прокуратуры.

Такие убийства случаются в нашем районе не каждый день.

— Я понимаю, — уныло ответил Чижов. Будь проклят этот Мосешвили. Теперь Морозов его просто заклюет. Неуемная активность прокурора во всем, что касалось собственного паблисити, была хорошо известна. Чижов понял, что впереди у него трудные дни.

— Можете идти, — разрешил Морозов, — и держите меня постоянно в курсе дела.

Чижов не успел еще дойти до своего кабинета, когда Морозов, снова позвонил ему.

— Никаких сообщений для прессы, — строго сказал прокурор, — ваше дело работать, а не интервью давать. Не забудьте об этом.

Только выйдя от прокурора района, Чижов позволил себе расслабиться.

Только теперь он осознал, в какую историю попал с этим убийством преступного «авторитета». Зайдя в кабинет, он позвонил Константину Игнатьевичу.