— В качестве акции устрашения? — улыбнулась я, пряча улыбку в его волосах. — Или рассчитываешь, что тебе все-таки дадут твой заслуженный диплом в качестве свадебного подарка?

И тут же я погрустнела, вспоминая все, что произошло не только на моих глазах, но и с моим непосредственным участием.

— Альберт… Как мне теперь смотреть на людей? — спросила я, перебирая длинные волосы и красиво раскладывая их у него на спине.

— Смотри, как обычно. Как я смотрю на них десять лет подряд, — ответил Альберт, проводя пальцами по моей коленке. Когда Альберт лично раздел меня дома, ему стало плохо. Он покачнулся, глядя на запекшуюся кровь, ссадины и многочисленные огромные синяки, гематомы и припухлости ушибов. Ничего. Магия умеет творить настоящие чудеса, если хочет…

— Что случилось десять лет назад? — спросила я, обнимая его голову.

— Ничего интересного, — проворчал Альберт. — Началась эпидемия. От нее слег и благополучно умер старый припадочный канцлер. Люди заподозрили магию. Нас, штрафной патруль из двадцати человек, не угодивших поведением и происхождением, бросили на защиту Академии. Толпа собралась на штурм, старый канцлер от магии трясся в своем кабинете, напуганные студенты и преподаватели тряслись в аудиториях, боясь усугубить ситуацию, которую усугублять было бессмысленно. Погромы, грабежи, убийства. Толпа подошла вплотную к Академии. Наше начальство решило, что можно все решить мирно. Бернса просто растерзали, даже не дослушав, хотя начинал он очень интересно и познавательно. Не знаю, как других, но меня ситуация возмутила. Учитывая ошибки начальства, я вспомнил, чему меня учили и начал свои переговоры. Меня поддержали. В тот день мы навели порядки на улицах. К нам присоединились другие инквизиторы. Вот так и получилось… С утра вышел из инквизиционного корпуса — обычным патрульным- штрафником, вечером вернулся новым канцлером от инквизиции с полусотней трупов на совести и списками тех, кто будет восстанавливать город.

— А пиала? — спросила я, представляя такое «боевое крещение».

— Маги не любят делиться артефактами. А поскольку я учился в Академии, я знал о ней. На правах канцлера я пришел в кабинет к канцлеру от магии и выставил свои требования. Им пришлось пойти на встречу…. Так! Повернись на живот. Где твоя особая примета?

— Откуда ты знал про нее раньше? — спросила я, вспоминая все виденные мною рисунки и переворачиваясь. Что-то я не видела на них «особой приметы»!

— Я и не знал. Это был сарказм. Я просто в тот момент был немного зол на мисс Что Ни День, То Неприятности. И мне нужно было указать в графе «особые приметы» хоть какую-нибудь правдоподобную информацию, которой на тот момент я не располагал, — услышала я, закусывая губу от возмущения. — Графа обязательна для заполнения.

— Бюрократ, — фыркнула я в подушку.

— И вот теперь я лежу и думаю… А ведь я был очень близок к истине… — услышала я голос, сопровождаемый поглаживанием «особой приметы».

Мы оделись, позавтракали. Альберт собирался на работу, а мне предстояло сидеть дома. Я наказана. И тут в дверь постучали.

На пороге стоял Марко. На нем была знакомая рубашка. Я прищурилась.

— Извините, миссис Бэнгз сообщила, что вы уже проснулись. Миссис Краммер, я выполнил поручение. А теперь решил зайти и сказать, что я ухожу, — вздохнул Марко, разглаживая на себе рубашку Альберта. Мою любимую рубашку. — Я подумал, что мне лучше уйти сейчас. На первой секторали живут родственники моего отца. Я не знаю, согласятся они меня приютить или нет, но…

— Стоять.