– Зачем нам Кувейт? – пожал плечами Нохад. – Аллах не обделил Ирак этой проклятой нефтью, из‑за которой и происходят все беды. Пока ее не было – мы были великой страной… – Саддам знает, что делать, – уверенно ответил Закил. – Аллах не допустит нашего поражения, да и русские помогут нам.

– Аллах милостив, – не стал возражать старый Нохад. – Но у русских свои проблемы. Им не до нас. Прошли те времена, когда каждый третий иностранец тут был русским… – Да, уважаемый Нохад, сейчас и иностранцев совсем мало осталось, – вздохнул Закил.

И тут, словно для того, чтобы опровергнуть его слова, в ресторанчик вошел посетитель. Нохад, прервав степенную беседу, поклонился гостю и жестом пригласил его присесть на мягкие подушки, разбросанные поверх ковра. Гость был крепкого телосложения; бросались в глаза его небольшая бородка клинышком, словно выгоревшая на солнце, и гладко выбритый череп, изуродованный свежим шрамом.

Второй шрам украшал правую скулу под солнцезащитными очками, которые гость не снял даже в сумраке зальчика. В довершение всего на левой руке этого человека не хватало мизинца. Одет он был в рубашку и брюки цвета хаки, ставшего столь обычным в последние годы на Востоке, когда одни войны стихали лишь для того, чтобы дать возможность разгореться другим.

Разместившись на подушках, посетитель провел рукой по бородке и принял предложенный Нохадом зеленый чай.

– Пусть Аллах продлит твои дни, хозяин, – поблагодарил гость по‑арабски с еле уловимым акцентом, выдававшим в нем выходца из Афганистана или Пакистана.

– Аллах милостив, раз послал мне гостя, – с достоинством ответил Нохад. – Если уважаемый желает, то не успеет он допить чай, как его будет ждать свежая тигрская рыба.

– Что ж, на то Всевышний и создал рыбу… Нохад сделал знак своему помощнику, молодому парню, и тот тут же, прямо с набережной, забросил удочку. Сам же хозяин, не желая нарушать покой гостя, неслышно удалился, словно не замечая призывных знаков старого приятеля Закила, желающего продолжить беседу.

Спустя минут пять в ресторанчик заглянул еще один посетитель. Этот, одетый в белую рубашку и голубые джинсы, был явно европеец.

«Что‑то у меня по нынешним временам становится людно», – подумал про себя старый Нохад и все так же радушно предложил новому гостю присесть на свободном конце ковра. Но тот плюхнулся на подушки прямо рядом с посетителем в хаки.

Светлые, выгоревшие на солнце волосы, серые глаза и тонкие черты лица указывали на немецкое или скандинавское происхождение гостя. Но, приняв от старого Нохада традиционный стаканчик чая и отказавшись от всего остального, иностранец обратился к соседу на чистом русском языке:

– Как ваше здоровье, мистер Гхош?

– Вашими молитвами, Леонид Викторович, – ответил тот также по‑русски.

Только говорил он медленно, как будто тщательно подбирая слова.

– Головные боли не прекратились?

– Еще бывают… Перед рассветом.

– Но вы принимаете лекарства, Аджамал? – упорно продолжал расспрашивать тот, кого назвали Леонидом Викторовичем.

– Принимаю, – пожал тот плечами, как бы имея в виду: а что толку?..

Названный Леонидом Викторовичем неодобрительно покачал головой, отхлебнул чаю и отставил стаканчик.

– Никак не могу привыкнуть пить кипяток в такую жару, – пробормотал он. – А «коку» здесь только в отеле достанешь. Проклятые санкции.

– Давайте перейдем к делу, господин Захаров, – предложил Гхош.