У нас есть приказ арестовать Кудрявцева, и мы это сделаем. Что будешь делать ты – решай сам. Но только побыстрее.

– Дай лейтенанта, – хмуро сказал Брусника. Пастух уступил место лейтенанту и стал ждать. Лейтенант выслушал приказ от своего командира, сказал «есть» и отключил связь. А потом наконец снял автомат с предохранителя и повернулся к Пастуху и его ребятам. В какую‑то долю секунду они даже подумали, что он сейчас начнет стрелять, но толком даже не успели испугаться.

– Будете ждать здесь, – сказал лейтенант.

– И долго ждать? – поинтересовался Муха. Лейтенант сначала молчал, но потом все‑таки ответил:

– Майор едет сюда.

– Ну и хорошо, – сказал Пастух и опустился в кресло. – Только пусть кто‑нибудь из вас спустится вниз. Мы там ваших ребят немного связали. Замерзнуть могут… Через пятнадцать минут появился взмыленный Брусника. Сообщение Пастуха явно вывело его из равновесия. Майор сразу предупредил, что все его люди, за исключением зама, которого он оставил у самолета, в течение десяти минут будут здесь, и если с ним ведут какую‑то игру, то мало всем тут не покажется. Пастух только усмехнулся, хотя на самом деле он совсем не был так уверен в себе, как могло показаться. Если Голубков не успел развернуть широкие действия против генштабовских генералов, если не успел предупредить штаб ВДВ, что кто‑то у них в руководстве сотрудничает с предателями и что этот кто‑то подставил отряд спецназа, то Бруснике отдадут приказ брать команду Пастуха. А о таком повороте событий Сергей даже не хотел думать.

Брусника вышел на связь, доложил о своем местонахождении, о выполнении задания и назвал генерала Кудрявцева, в распоряжение которого его группа поступила. После этого лицо майора вытянулось и побледнело, и несколько минут он молча выслушивал приказ своего начальства. Глядя, как исчезает румянец со щек крепыша Брусники, Пастух вздохнул с облегчением. Пока ситуация складывалась в их пользу.

– Ну что? – спросил Пастух.

– Мне поступил приказ немедленно возвращаться в Москву, – сказал Брусника.

– А как с самолетом? – спросил Пастух.

– О самолете ничего. Я им заниматься не буду. Пусть этот капитан связывается со своим начальством и сам разбирается.

– Какой капитан?

– Да Кудрявцев запряг там одного капитана из военной разведки… – Коперник! – воскликнул Пастух. – Стало быть, и контейнер там… Теперь он точно знал то, чего еще не знали в управлении. Коперник не исчез, выполнив свое задание. Он здесь, в Двоегорске, встречает контейнер!

– Ладно, майор, боюсь, что твои проблемы не закончились. Кого ты оставил у самолета с капитаном?

– Зама своего… – И все? Это зря. Ты можешь его больше не увидеть.

Брусника бросился к рации и принялся вызывать зама. К этому моменту в штабе собралась почти вся его команда. Бойцы, ничего пока не понимая, молча следили за действиями своего командира.

Рация не отвечала. Все. Как будто на том конце просто выбросили ее за ненадобностью. Брусника оторвался от микрофона и взглянул на Пастуха.

– Коперника я беру на себя, – сказал тот. – Вот кто мне нужен побольше твоего генерала. Поторопимся, майор.

– Я на колесах, – сказал Брусника. – Доберемся за пятнадцать минут.

Он отдал необходимые распоряжения и попытался войти в кабинет, где был Кудрявцев. Дверь оказалась запертой. Тогда Брусника коротко размахнулся и со всей своей богатырской силой вышиб дверь ногой. Перед испуганным генералом предстали десяток спецназовцев, на охрану которых он надеялся, а с ними Пастух, Муха и Боцман.