— Почему? — спросил Маркин.

— Не знаю, — ответила Аминак.

— Спроси у него сам, — засмеялся Вири. — Ты ученый охотник, он тебе расскажет.

Аминак расхохоталась. Она живо представила, как неуклюжий стеснительный Маркин беседует с кейныном на столь деликатную тему.

— Да ну вас! — притворно рассердился Маркин. И прислушался. Уловил шаги на крыльце. В комнату влетел Алик — внук Вири, сын Аминак. Остановился, увидав гостя. Поздоровался тихо. Маркин смутился, протянул малышу ладонь: — Ну, здоров, герой!

— Узнал… — сказал Вири.

Алик кивнул, опустил голову. Убежал на кухню к Аминак.

Родила Аминак в восемнадцать, на первом курсе техникума. Пришлось учебу отложить, уехать в соседнее село к дальним родичам по материнской линии, а потом уж вернуться с ребенком домой.

Не спрашивал Вири, кто отец, в таких случаях это не принято, просто был рад внуку. Жил Вири один, жена давно умерла, когда Аминак совсем маленькой была. Знал теперь Вири, что не уедет Аминак из села в райцентр или в город, а если и уедет, все равно внук с ним будет, а двум мужчинам всегда наберется забот, чтобы не скучать, двум одиноким мужчинам всегда много дел на берегу, и в море, и по хозяйству.

Вот и вырос Алик, в первый класс ходит, нулевой он в прошлом году закончил успешно.

Пришел Алик из кухни с куклой, повертел ее, пискнула она два раза, засмеялся мальчик, отнес ее на кровать, убежал к матери.

— Он говорит, — вернулась к мужчинам Аминак, — обещал дядя Андрей в прошлом году пострелять… в тундру на охоту вместе сходить…

— Все помнит, — довольно сказал Вири.

Маркин покопался в рюкзаке, достал маленький ножичек — в чехле и на ремешке, копию своего охотничьего.

— Ихх! — покачал головой Вири.

— Ему, — протянул Маркин нож Аминак.

— Сам отдай.

Ушел Маркин к Алику. Сияющий малыш выскочил на улицу.

— Будет хорошим охотником, — похвалил Маркин мальчика.

— Неизвестно, — сказала Аминак. — В школе этому не учат…

— Готовить надо, — сказал Вири.

— Раньше готовили… — сказал Маркин.

— Ии, — кивнул Вири, — хорошо готовили… Тренировали… Чайник снегом набивали, над жирником подвешивали и тренировали малышей. Чтоб росли сильными и выносливыми… и ловкими. Чайник был как часы…

— Часы? — не понял Маркин.

— Ии… Пламя жирника маленькое, тает снег полчаса… получается вода… Потом вода закипает, через час… Вот и тренируют старики своих малышей, пока вода не закипит, часа полтора…

— А что делали?

— Много… Помню, то приседаем, то прыгаем, то камни тяжелые поднимаем. Или сыромятный ремень из рук друг у друга тянем… Ой! — засмеялся Вири. — Со лба пот течет, из глаз слезы льются, в носу щекотно. Спина мокрая, пот по спине течет… Даже пол возле ног намокал. А чайник-часы висит себе, не поет! Вот уж мы злились — когда же закипит!

— Да-а, как в спортзале…

— Зато редко болели, — сказала Аминак, — только к старости.

— Я не болел, — сказал Вири. — Крепкий был. Один раз болел, стариком. Даже имя новое не брал.

— Больному у нас раньше давали новое имя, чтобы запутать духов, — объяснила Маркину Аминак.