– Я ненавижу вашу страну, я ненавижу Рамсеса, его славу и могущество! Самым большим счастьем для меня было бы видеть, как египтяне умирают от голода, как плачут их дети, как издыхает их скот! Сделав меня заложницей и заперев в этой фальшивой золотой клетке, Рамсес полагал, что мой гнев истощится. Но он только крепнет! Это я страдаю от несправедливости, и выносить этого больше не могу. Пусть Египет исчезнет, пусть его завоюет мой народ! Я буду лучшей опорой для врагов фараона. И поверьте, судья Пазаир, их становится все больше и больше!

– Например, судовладелец Денес?

Царевна сникла:

– Я не служу у вас осведомителем.

– Может, вы попали в ловушку?

– Я сказала вам правду, ту самую правду, которую так горячо любят в Египте!

27

Как всегда, прием удался на славу. Госпожа Нанефер красовалась в своем великолепном доме и с удовольствием выслушивала комплименты лебезивших перед ней гостей. Денес заключил несколько весьма выгодных сделок и был чрезвычайно доволен растущей прибыльностью своего транспортного предприятия, вызывавшего восхищение всей египетской элиты. Однако никто не знал, что судовладелец уже вплотную подобрался и к верховной власти в стране. Он старался совладать со своим нетерпением, но внутреннего возбуждения преодолеть не мог: тех, кто позволяет себе критиковать его, он завтра смешает с грязью, а тех, кто на его стороне, наградит по-царски. Время работает на него.

Устав от суеты, Нанефер удалилась в свои покои. Когда ушли последние гости, Денес прогулялся по саду, чтобы удостовериться, что все фрукты на месте.

Из темноты вышла женщина.

– Принцесса Хаттуса! Что вы делаете в Мемфисе?

– Не называйте меня по имени. Я жду того, что вы мне обещали.

– Не понимаю.

– Небесное железо.

– Наберитесь терпения.

– Не могу. Мне оно необходимо, и срочно.

– Почему такая спешка?

– Вы впутали меня в авантюру.

– До вас никому не дотянуться.

– Судье Пазаиру это уже удалось.

– Он пытается вас запугать.

– Он выдвинул против меня обвинение и рассчитывает начать судебный процесс.

– Глупости!

– Вы его плохо знаете.

– У него на вас ничего нет.

– Он собрал достаточно доказательств, свидетельств и показаний.

– Рамсес не позволит ему.

– Пазаир передает дело визирю Баги; фараон будет вынужден подчиниться закону. Я буду осуждена, Денес: меня лишат моих владений и запрут в каком-нибудь дворце в глухой провинции – и это в лучшем случае. Наказание может быть и гораздо более суровым.

– Это неприятно.

– Мне необходимо небесное железо.

– У меня его еще нет.

– Самое позднее – завтра. В противном случае…

– И что же в противном случае?

– Я выдам вас судье Пазаиру. Он подозревает вас, но пока не знает, что именно вам пришла мысль нарушить поставки продовольствия. Судьи поверят мне, я сумею их убедить.

– Дайте мне больше времени.

– Через два дня полнолуние. Если у меня будет драгоценный металл, моя магия принесет плоды. Завтра вечером, Денес, иначе вам не отвертеться.

Сопровождаемый удивленным взглядом Проказницы, зеленой обезьянки Нефрет, Смельчак принимал ванну. Осторожно окунув лапу в бассейн, где цвели лотосы, он нашел, что вода очень приятна на ощупь. В этот день у слуг был выходной и Нефрет занималась хозяйством сама. Она доставала воду из колодца. Ее уста были подобны бутону прекрасного цветка, округлая грудь напоминала спелые яблоки. Пазаир смотрел, как она ходила по дому, украшала цветами жертвенник в память о Беранире, кормила животных, любовалась ласточками, каждый вечер прилетавшими покружиться над их жилищем.