|
Прасковья – заядлый книгочей, только зрение уже не то, мелкий шрифт ей читать трудно. – А Нюточка когда придет? – спросила Прасковья, усаживая к себе на колени младшего правнука. – Скоро, мама, скоро, не волнуйся, – ответила Зоя. – Придет твоя Нюточка. – И опять одна? – продолжала допрос мать. – Наверное. – Господи, что ж она замуж-то не выйдет никак! Ребеночка бы родила, что ли, вот как Любаша, а то так бобылкой и помрет. – Мама, Анита уже была замужем, ты что, забыла? – засмеялась Зоя. – Была-то была, а только раз детей нет, так и не замужество это, а так, баловство одно, плотские утехи. Ох, жалко мне девку, неудалая она какая-то у вас получилась. – Да что ты, бабуля, – Любаша горячо встала на защиту сестры, – ну какая же Анита неудалая? Умница, красавица, доктор наук. И не смей ее жалеть, она в полном порядке. Знаешь, как сейчас говорят? «В полном шоколаде». – В шоколаде? – недоверчиво повторила старуха вслед за внучкой и усмехнулась: – Ну ладно, коли так. И тут же снова вздохнула: – Все равно жалко ее. Вот хоть и умница, и доктор наук, а бабьего счастья у нее нет. Мужика бы ей хорошего надо. – Да есть у нее мужик, бабуля, что ж ты так переживаешь! – Ой, Любка, разве ж это мужик? Драчун-прыгун, одно слово. Тренькнул дверной звонок. Зоя Петровна метнулась в коридор и тут же снова заглянула в комнату. – Анита идет. Мама, я тебя умоляю, не заводи при ней этих разговоров. Ты же знаешь, она обижается. – А чего ей на меня обижаться? – резонно возразила Прасковья. – Я ведь правду говорю, ничего не выдумываю. Бобылка и есть. – Мама! Но Зоя Петровна опоздала с предупреждениями. Муж успел открыть дверь, и вошедшая Анита услышала окончание разговора. – Это кто бобылка? Опять я? – весело спросила она прямо с порога. – Привет, мамуся. Привет, дядя Гриша. Снова бабушка завела свою шарманку? – Ой, да не обращай ты внимания, – засуетилась Зоя Петровна, принимая у дочери объемистый пакет с подарками для именинницы. – Мелет сама не понимает что. Анита повесила на вешалку дорогое элегантное пальто, поправила перед зеркалом прическу, которая и без того была идеальной – гладкой, без единого выбившегося волоска, с тяжелым узлом на затылке. Такую прическу она носила с пятнадцати лет и ни разу не меняла. – Как я выгляжу, мамуся? – Прекрасно, – улыбнулась Зоя Петровна. – Ты молодеешь с каждым годом. Как тебе это удается? Анита молча пожала плечами и улыбнулась: – Тайны природы, наверное. Ну, где наша юбилярша? Пойду поздравлю ее. Заодно выслушаю очередную порцию вздохов о моей неудавшейся жизни. Да ладно, мамуся, – Анита рассмеялась, заметив, как мгновенно помрачнела Зоя Петровна, – не волнуйся, я не обижаюсь на бабушку. У нее свои представления, у меня – свои. Не ссориться же из-за этого с родными, правда? Что бы она ни говорила, она остается моей бабушкой, то есть твоей мамой, а если бы она не родила тебя, то не было бы и меня, поэтому я всегда буду ей благодарна, что бы она ни вытворяла. Зоя Петровна проводила глазами старшую дочь, скрывшуюся в комнате родителей, и в очередной раз мысленно возблагодарила судьбу за то, что Анита стала такой мудрой и доброй. Через полчаса вся семья сидела за обильно накрытым столом. Зоя Петровна зорко следила за тем, чтобы тарелки у всех были полны, и краем уха прислушивалась к разговору между дочерьми. |
