А впрочем, никакого противника на расстоянии выстрела и не было видно. Все бегимлеси словно испарились, их не было ни вблизи, ни даже поодаль. Но Рост не сомневался: стоит кому-то из людей оказаться на равнине и попытаться удрать, пернатые бойцы обязательно появятся.

    – Есть, командир, связь установлена, – доложил Михайлов.

    Но Ростик уже и сам увидел дальний, но четкий блеск зеркала в районе Перевала. Он собрался с духом и отчетливо, негромко начал диктовать:

    – “Докладываю. – Михайлов послушно и быстро, как на пишущей машинке, застрекотал подвижными жалюзи. Ростик мельком подумал – рассказать кому-то, что это они с Квадратным впервые опробовали этот способ связи тут, в Полдневье, так никто и не поверит. – Ввиду применения противником оружия, от которого не существует защиты, решил эвакуировать гарнизон. Точка. Прошу оказать поддержку с воздуха, так как наверняка буду атакован противником численностью более пяти тысяч бойцов. Точка. Также прошу выслать машины для эвакуации раненых, детей и беременных женщин. Точка. Прошу поддержать огнем на последнем этапе марша и принять выходящий из окружения гарнизон. Точка. Как поняли?”

    – Поняли хорошо, – отозвался Михайлов, и не мог не отозваться с той фамильярностью, которая иногда появляется между командирами и связистами. – Классный телеграфист у них там сидит... “Поддержку окажем, гравилеты придут только под вечер. Может быть, будет только один. Не оставляйте оружия противнику, если возможно, используйте его до истощения боеприпасов”.

    – Это кто же такой умный там считает, что я не знаю, что делать с боеприпасами? – спросил вполголоса Рост.

    – Передавать, товарищ командир? – спросил Михайлов.

    – Передавай вот что... И впредь без “товарища”, понял? – Рост подумал. – “Движение начну завтра утром, возможно, без предварительного подтверждения. Большая благодарность неизвестному советчику про боеприпасы – иначе как бы мы догадались?”

    – У меня нет вопросительного знака в таблице, – шепотом сказал Михайлов.

    – Ну так напиши без вопросительного. Все. Конец связи.

    Но стоило Ростику повернуться, как он чуть не налетел на Каратаева. Тот стоял и, щурясь, смотрел на дальние ответные блески,

    – А может, все-таки не торопиться? – спросил он задумчиво. – Ну положили они что-то к воротам, ну залили мы ворота наглухо – чем теперь-то они смогут нам повредить?

    – Умел бы – помолился, чтобы хоть до утра досидеть, – немедленно отозвался Ростик. – Как бы нам ночью не пришлось драпать.

    И решил обращаться к этому человеку тоже на “ты”. Особенно при подчиненных.

    – Я не понимаю... – начал было Каратаев.

    – Командир, – донеслось откуда-то снизу. И к нему из темного квадрата, ведущего в крепость, поднялась фельдшер. Она дышала, словно за ней гнались. Увидев Ростика, она поморгала и тут же стала говорить в своей обычной, напористой манере: – У меня один из солдатиков умер. Неизвестно от чего.