Изменить размер шрифта - +
17. 08. 95г. »Под письмом красным косметическим карандашом хорошо знакомым мне почерком Анны было приписано: «ПОДОНОК!!!»

 

5

 

Анна не открывала глаза до тех пор, пока я не брызнул ей в лицо воду. Сначала она посмотрела на меня совершенно безумным взглядом, потом вяло оттолкнула от себя.

 

— Уйди, — тихо попросила она и снова опустилась на подушку.

 

— Анна! — позвал я и снова приподнял ее голову, чтобы она могла рассмотреть письмо. — Что это?

 

— Тебе лучше знать.

 

— Где ты взяла эту накидку?

 

— Послушай, Кирилл, — устало произнесла Анна. — Не надо разыгрывать передо мной комедию.

 

— Где ты взяла накидку? — повторил я.

 

— Ее принесли с лодочной станции.

 

— Почему сюда? Чья она?

 

— О-о-о! — завыла Анна, закатывая глаза. — Имей же ты мужество красиво уйти! Ты все правильно говорил: я тебе не жена. И нечего передо мной оправдываться.

 

— Да пойми же ты, глупая девчонка! — крикнул я и тряхнул ее за плечи с такой силой, что ее золотистые волосы взметнулись и закрыли лицо. — Я не имею ни малейшего понятия, чья эта накидка, почему она здесь и что это за письмо. Я не писал ничего подобного. Это сфабриковано против меня!

 

— Ты можешь придумать что-нибудь более правдоподобное? — спросила она, не открывая глаз.

 

Мне показалось, что я уже близок к тому, чтобы ударить Анну.

 

— Чья накидка? — сквозь зубы и с угрозой в голосе повторил я.

 

— Ее нашли в твоей лодке пограничники и под расписку отдали Моргуну, — с кривой ухмылкой ответила Анна, и я увидел, как ее глаза стремительно наполняются слезами.

 

Я скрипнул зубами в бессильной ярости. Анна опустилась на подушку, закрыла глаза, и по Щекам заскользили прозрачные капли. Я понял, что сейчас бесполезно убеждать ее в чем-либо. Сейчас она была совсем в ином мире, мыслила Другими категориями и не была способна поверить мне. Надо дождаться, когда она успокоится, когда выплачет все слезы, когда боль от мнимой измены притупится, и тогда спокойно обо всем рассказать.

 

Я выключил свет в комнате и снова вышел во двор. «Черт возьми, — думал я, — вокруг меня снова плетут сети. Только по счастливой случайности эта накидка с письмом не попала в милицию». Эльвира… Боюсь, завтра выяснится, что это имя убитой. Эльвира… Я прислушивался к звучанию имени, но не смог его вспомнить. Читал ли письмо Дима Моргун, начальник лодочной станции? Он мой приятель, раньше много помогал мне в частном сыске, хотя напрямую связан с местными уголовными авторитетами, не скрывает этого и гордится этим. Человек делает в сезон большие деньги — катает отдыхающих на «банане», дает напрокат водные мотоциклы, акваланги, лодки, катамараны, парусные серфинга, а заодно содержит на своей территории два открытых кафе, где всегда отличный выбор спиртного и закусок да готовы к любви пяток проституток. Дима, естественно, делится прибылью с авторитетами и милицией, обеспечивая себе надежную «крышу». В итоге все вокруг довольны: милиция — оттого, что на лодочной станции всегда порядок, чистота, никто не хулиганит, не ворует, не совершает никаких противоправных действий; авторитеты — оттого, что их не трогает милиция и исправно поступает прибыль; отдыхающие — оттого, что большой выбор услуг, устойчивые цены и полная безопасность.

Быстрый переход