На улице, которая подходит сюда перпендикулярно, стоят два трехквартирных дома, и около них на ступеньках постоянно сидят маленькие гангстеры, которые обслуживают подъезжающие автомобили. У них есть крэк, виски, травка, иногда таблетки. В машинах гангстеры высшего ранга, ветераны «УЧС», все они отмотали самое малое пару сроков. Ребята ушлые, берут у них по одной-две унции. Парням нужно подзабалдеть немного, чтобы быть в форме. Да и вообще — это все, что им нужно.

Но не Орделлу. У него есть дома́́́, и женщины, и блейзер, и «БМВ-755», классная тачка. Черт, у него есть золото, но он не хочет оплывать жиром и прирастать задницей к креслу, когда в руках есть настоящее дело. Все раскручено и поставлено. Диджеи смешивают эту хрень, скрэмблеры толкают ее и получают зарплату натурой, мулы занимаются доставкой: подвозят наркоту два раза в день из гаражей и квартир, где она хранится. И его артиллерия — Хонго, Горго и вооруженные до зубов тупые мудилы, чтобы ни у кого и в мыслях не шелохнулось покатить бочку на Орделла. Семьдесят пять человек, а иногда их число переваливает за сотню. Хардкор присматривает за ними: поди туда, мать твою, иди сюда, держи ухо востро — везде полно полицейских осведомителей! — не нюхай и не ширяйся, падла; не напяливай на пальцы никаких колец, не обвешивайся золотом; видишь деньги, парень, делай их! Вот что ему надо — чтобы дело двигалось и чтобы результаты были каждый день.

Едва миновало шесть часов, как звучит сигнал мобильника. Посмотрев на дисплей, Хардкор вслух ругается. Нил.

— Слишком поздно для такой херни, — говорит он сам себе.

При звуках его голоса храп старухи на короткое время стихает. Наверное, проснулась и теперь прислушивается, почесывая пятерней всклоченные волосы, сопя и откашливаясь в надежде, что Хардкор уйдет. Здесь, в передней комнате, нет ничего. Два стула и старые газеты. На бетонном полу угадывается тусклое мерцание занимающегося дня. Ковер украли давным-давно.

Это была ее квартира. Она вырастила здесь своих детей. Один парень в Редъярде… хотя нет, думает Орделл, двое парней и девчонка, глупая сучка, торгующая всем, чем можно. В тюряге ребята пришли к Богу и вроде как раскаялись. Может, у них крыша поехала или еще что, но они бросили «УЧС». Вот Орделл и решил обосноваться здесь, устроить наблюдательный пункт и штаб, или диспетчерскую.

Старуха оказалась крепким орешком.

— Можете прикончить меня. Стреляйте хоть все разом и убейте меня, делайте что хотите, но я отсюда не двинусь. Это мой дом, и я не собираюсь отдавать его просто так, за здорово живешь, какой-то шпане, молокососам обосранным.

Ти-Рок, один из двух главарей «УЧС», присвоивший себе пышный титул вице-лорда, сказал Хардкору сразу же:

— Делай, как она говорит, шеф, или замочи ее, старую стерву.

Хардкор работал на «УЧС» как вол и был готов на все, никто не смел упрекнуть его, что он не настоящий «Святой», что у него кишка тонка, однако он никогда не опустится до убийства безоружной полоумной старухи. Он позволил ей остаться.

— И я не потерплю, чтобы тут устроили притон с наркотой и шлюхами или еще что-либо такое. Чтобы тут шатались всякие засранцы и творили черт знает что, — заявила она тогда Орделлу.

— Нам это ни к чему. У нас другие дела, — ответил Хардкор.

— Гм, — недоверчиво промычала старуха.

Теперь она спит. Уже 6.15, и в этот момент Хардкор видит из окна какое-то движение, какой-то «шеви» — куча дерьма, ему лет сто, не меньше — выворачивает из-за угла.