Арина Холина. Законы высшего общества
Посвящается моему другу Ване Черникову, замечательному музыканту и поэту, которому я желаю здоровья и большого успеха
Глава 1
Жили счастливо и умерли в один день?! Ха-ха-ха (раскаты демонического смеха)! Ха! Смешно. Людей, которые сочетались браком и прожили вместе до старости, надо выделять отдельной графой и как-то особенно поощрять — как ветеранов ВОВ, и показывать по телевизору в назидание, потому что никто уже не верит, что такие бывают. У моей приятельницы родители якобы живут вместе тридцать лет — и у них все еще медовый месяц, но, скажите, вы лично видели этих родителей? Сомневаюсь. Шансов нет. А вариантов и того меньше. Можно лет с пятнадцати стараться стать романтической особой, которая верит, что любовь — она как Северное сияние — ни с чем не перепутаешь, и что от чувств с тобой происходит нечто такое, что изменит всю твою жизнь: и сердце трепещет, голова кружится, и какое счастье — быть вместе, в горести и в радости. И Луна долгими летними ночами совершает свой моцион вокруг Земли только ради того, чтобы ее холодный свет остужал ваши страстные поцелуи. От такой любви сначала хочется совершать подвиги, а потом — покончить жизнь самоубийством, потому что весь этот лирический надрыв заканчивается тем, что и Луна, и ночи, и запах сирени, и тот, кто казался единственным, предназначены другой, а ты сморкаешься в пододеяльник и обещаешь стать самой жуткой стервой во Вселенной — и никогда никого не любить, кроме мамы и папы, которые это заслужили. Но, увы, совсем не любить как-то не получается. Это все равно, что не смеяться. Даже самые серьезные люди, те, в чьем присутствии груз ложится на плечи и ты ощущаешь себя горе-альпинистом, отрезанным от мира снежной лавиной, даже они время от времени хохочут — пусть и узнав, что конкуренты разорились. Смеяться и любить — не роскошь, а вопрос выживания. Поэтому многие предпочитают отдаться подлинному чувству, которое длится вечно, — любви к себе. Здесь существует целая система, в которой мужчина — лишь шестеренка. От мужчины требуется обожать тебя, боготворить, время от времени оставлять на тумбочке кофр с деньгами, а также скромные доказательства преданности и любви — ну, там кольца с бриллиантами, милые прелести вроде ключей от машины и приятную, но ничего не значащую чепуху — шубы, сувениры от «Шанель», духи ограниченной серии. Три года назад Настя, в очередной раз воскреснув после мучительного разрыва, предпочла последний вариант. Конечно, все эти фантазии были с душком: тяжелым ароматом «Живанши Органза» или, прости господи, «Пуазона» — запахом великосветского борделя с кроваво-красными портьерами. Но одно дело сидеть в засаде и ждать добычу, а совсем другое — когда «завидного жениха» тебе подают к столу, изящно сервированного, с шампанским «Кристалл». Так что Настя справилась с предрассудками, которые вызывают у нее девицы в облегающих леопардовых одеяниях, и решила, что эти девицы — с планеты Альфа-Центавра, а она, Настя, — земная женщина совершенно иной культуры. Девицы спят и видят себя на яхте с видом на Монако, а она просто хотела встречаться с мужчиной, который не будет ревновать ее к фотографам, журналистам и поклонникам. Умудренные разводами девушки клялись, что система работает без сбоев. Главное — любить себя с подлинной страстью и не отвекаться на всякую ерунду вроде мускулистых парней на пляже или актеров от Бога — все это происки лукавого. И ни в коем случае не показывать «объекту» нежных чувств — пусть сохраняется статическое напряжение, иначе «клиент» ощутит твою власть и выйдет из-под контроля. |
