О себе Соня почти не рассказывала — говорила, что это скучно, а когда Настя пускалась в откровения, даже и не пыталась сделать вид, что ей интересно.

Соня жила по одной ей ведомым правилам — в некоторых Настя не без труда разобралась: например, Соня носила только очень простые вещи, так как считала, что красивая женщина хороша сама по себе. Никаких блесток, стразов, вышивки. Еще она не любила сложные цвета — предпочитала белый, черный, красный и зеленый, но тут не было жестких рамок.

В «Щуку» Соня поступила — в отличие от других абитуриентов она не нервничала, все хорошо прочитала, но задержалась там только до первой сессии — сказала, что это нервная профессия, а нервничать ей нельзя — выпадают волосы и цвет лица блекнет.

К тому времени в Доме актера Соня познакомилась с маститым режиссером, который в пылу страсти дал ей роль второго плана, а уже эта роль вывела Соню на странного типа по имени Петя, которого Настя боялась так, как только в детстве можно испугаться школьной формы, что висит на ручке шкафа, приняв ее за оборотня или привидение.

Петя очень редко снимал черные очки — а когда он это сделал, Настя пожалела, что оказалась рядом, — это был самый настоящий Терминатор, убивающий взглядом. Он ездил на черном «Шевроле Корветт», который Соня у него потом выклянчила. Жил на Остоженке, но Соня отказалась к нему переезжать, и тогда он подарил ей квартиру на Тверской — очень странную, огромную квартиру в доме середины девятнадцатого века. Квартиру Соня не любила — купила туда кровать и жила в одной комнате.

Потом Петю, кажется, убили.

Он, конечно, был красив, как герой боевика конца восьмидесятых, — брюнет, брови вразлет, крепкие губы с жестким контуром, волевой подбородок, совершенные пропорции тела, но Насте казалось, что спать с ним — все равно, что мчаться на скорости двести км/час, зная, что тормоза не работают.

У Сони была тактика — она точно угадывала, с кем можно иметь дело. Ведь подошла же она именно к Насте — девочке с московской квартирой, которая жила без родителей. В этом смысле чутье у Сони было гениальное — она заносила нож именно в тот момент, когда жертва была морально готова к закланию.

До Сони Насте казалось, что жизнь — это вечный бег по кругу с препятствиями. Соня же не могла разглядеть препятствие, если бы то возникало прямо перед ней. Она не верила в препятствия.

И целый год, пока жила у подруги, Соня декламировала свой кодекс — пиратский, сомнений и быть не могло, однако была в ней такая отчаянная жажда приключений, что Настя не то чтобы ей поверила, просто Соня заразила ее этим странным вирусом — болезнью кочевой жизни. Настя переболела им в легкой форме, но ведь ко всему прочему Соня познакомила ее с Аликом — а это уже был знак судьбы.

Глава 2

— Покажи купальник, — потребовала Соня.

Они сидели в огромной комнате с лепниной, хрустальной люстрой «из дворца», полукруглыми окнами в стиле арт-деко на кровати королевского размера. Окна заклеены газетами — у Сони даже штор не имелось. Были только кровать и зеркало. Одежды у Сони, кстати, тоже почти не было — она покупала вещь, носила ее две недели, выбрасывала или отдавала подруге и покупала новую. Весь ее гардероб помещался в чемодане. Утюг она одалживала у соседей — и гладила на кровати.

— Сонь, как ты можешь тут жить? — растерялась Настя, когда попала сюда в первый раз.

— Чувствуешь? — возбудилась Соня. — Нехороший дом. По-моему, всех жильцов тут перерезали — если закрыть глаза, можно увидеть реки крови…

Настя уставилась на подругу:

— Каких жильцов?

— Дореволюционных, — пояснила Соня.