Митрич ничего не ответил. Тяжело дыша, он протянул левую руку к кобуре, начав возиться с застежкой. Он скрипел зубами и матерился, одновременно вспоминая молитвы и мысленно уговаривая кобуру быть послушной, но застежка, как назло, почему-то наотрез отказывалась подчиняться.

Мужчина в камуфляже покачал головой и, нагнувшись, поднял с дороги крупный камень.

Водитель невидяще глядел на него, плотно сжав губы. Весь мир для него сузился до маленькой кожаной застежки каплеообразной формы, которая ни в какую не желала открывать крышку кобуры. Кровь из разорванного лица заливала шею и грудь, пропитывая служебную рубашку.

Незнакомец размахнулся.

Митрич попытался увернуться, но не успел. После первого удара колени его подогнулись, и он упал на щебенку, прямо изуродованным лицом на острые камни. Водитель был еще жив, хоть и потерял сознание. Камень опустился на его голову еще раз, хрустнул череп. Митрич вздрогнул, пальцы его с силой сжались до белизны в костяшках, по телу пошли конвульсии.

Он перестал дышать на пятом ударе, но «камуфляжник» продолжал с остервенелой сосредоточенностью поднимать и опускать камень, превращая голову уже мертвого водителя в багровую кашу.

Наконец он выпрямился. Небрежно бросил черный от крови камень в пыль, после чего, нагнувшись к трупу, открыл кобуру водителя и извлек наружу пистолет. Засунув его за пояс, он поднялся в кабину.

Первым делом он нашел и вытащил автомат, застрявший между сиденьем и бесчувственным телом старшего лейтенанта. Бросив «калашников» на дорогу, незнакомец снял перчатку и, затаив дыхание, пощупал пульс на шее тучного конвоира. Он был жив. И у него были ключи от камеры автозака.

«Камуфляжник» критически огляделся по сторонам, прикинув, что провести полноценный обыск охранника не представляется возможным. Ворочать в тесной кабине эту заплывшую жиром тушу у него не было ни времени, ни желания.

Чертыхнувшись, он все же попытался приподнять тело старлея, но после минуты напряженных усилий оставил эти бесплодные попытки. Мало того, что второй конвоир был вдвое тяжелее водителя, похоже, его ноги были зажаты сломанным креслом.

Мужчина снова обвел кабину холодным взглядом.

Времени было чрезвычайно мало. В любую секунду на дороге мог показаться посторонний свидетель.

Он вновь надел перчатку. Склонившись над телом охранника, нажал пальцами на глазные яблоки. Старлей застонал.

– Просыпайся, – спокойно произнес незнакомец, принимаясь хлестать мужчину по лицу. Из носа конвоира показалась кровь, и он, вскрикнув, разлепил веки.

– Ты… ты… кто ты? Какого лешего?!

– Ключи, – потребовал «камуфляжник».

– Тебе крышка, – хрипло проговорил старлей. – У тебя ничего не выйдет!

Незнакомец стиснул его массивную шею пальцами, и глаза Вячеслава выпучились, вылезая из орбит.

– Ключи.

Когда лицо охранника стало багроветь и он захрипел, мужчина ослабил хватку.

– У тебя три секунды, – произнес «камуфляжник», пока Вячеслав задыхался от кашля. Когда приступ прошел, он чихнул, выпуская изо рта розоватое облачко крови, после чего выдавил:

– Подожди… Сейчас.

Незнакомец кивнул, отодвинувшись.

Из кузова автозака неожиданно послышался какой-то шум, потом кто-то истошно закричал.

«Камуфляжник» инстинктивно повернул голову в сторону звуков, а когда взглянул на прижатого сиденьем конвоира, увидел наставленное в него дуло «ПМ».

– Сиди на месте… мразь, – прошипел Вячеслав. Рука его тряслась, и табельный пистолет ходил ходуном, словно весил несколько килограммов.

Незнакомец вздохнул, начиная пятиться назад.