Печати были почти бесполезны, являясь, скорее, частью декора, впечатлявшего доверчивых идиотов… что ж, оставалось лишь надеяться, что книги и зачарованные предметы Дардулкина будут хотя бы на десятую долю такими могущественными, какими считал их волшебник. Настало время проверить, что он получил, и есть ли у его последней пешки хоть какая-то новая для Мэншуна, будущего императора Кормира, магия.

Да, этот титул определённо звучал неплохо.

* * *

Арклет кивнул.

— Тогда говори.

Эльминстера упрашивать не пришлось.

— Парень, — начал он, — ты слышал от Шторм, кто именно меня сразил: Мэншун.

— Ещё один древний волшебник. Когда-то правил Зентильской твердыней, ездил на драконах, был нехорошим. Так гласят легенды, по крайней мере.

Мирт хмыкнул и кивнул.

— Эти легенды не лгут, — согласился Эл, — и сообщают практически всё, что тебе нужно о нём знать. Теперь выслушай остальное. Мэншунов было уже много. Когда он убит, пробуждается его очередная копия, и приходится убивать его снова. Его Искусство сильно, с его помощью он с лёгкостью подчиняет чужие разумы, превращая людей в своих рабов.

— Ты тоже так можешь, — тихо сказал Арклет.

— Я тоже так могу, да. Но Мэншун… совсем не так разборчив. Там, где я обманываю…

— Манипулируешь.

— Тоже подходящее слово, да. Там, где я манипулирую, он принуждает.

Шторм и Мирт оба кивнули, и Арклет кивнул тоже.

— И?

— Он любит не просто побеждать и подчинять — он живёт ради власти. Зентильская твердыня и её длинные щупальца — буквально дюжины крепостей, от дорожных застав до городов. Не говоря уже о Западных Вратах, Омбралдаре и дальнем Шануте. Он здесь не просто охотится за мной. Устав от Западных Врат, которые не могли оставаться в его власти, беспрестанно вскипая предательствами, вызовами и попытками переворота — десять-двадцать лет он этим наслаждался, но впоследствии начал всё сильнее уставать, когда видел всё те же интриги и неловкие заговоры в четвёртый, в десятый раз — он устремил свой взгляд к более привлекательному трофею. Он здесь, в Сюзейле, чтобы завоевать королевство.

— Разве развернувшееся вокруг этой конкретной амбиции соперничество не слишком оживлённое даже без него? — спросил Арклет. — Как ты можешь быть уверен в участии Мэншуна, учитывая все эти козни, вражду и ненависть к Короне, которые процветали здесь веками? Веками!

— В этом весь азарт. Использовать различных лордов и царедворцев как своих пешек, оставаться в тени, пока не наступит время показать себя. Беспорядки в Кормире могут по большей части быть его деянием.

— Возможно, но не можешь ли ты ошибаться в точности как мы, кормирские дворяне, которые в любом происшествии видят последний ход в продолжающихся распрях друг с другом и с Короной? Ты видишь всюду руку Мэншуна потому что ожидаешь этого, замешан он на самом деле или нет!

— Согласна, — сказала Амарун своим голосом вместо голоса Эльминстера.

— Рун! — воскликнул Арклет, потянувшись к ней. — Он позволил тебе снова управлять собой! Почему…

— Мы делимся, парень, — проворчал Эл губами, которые наклонился поцеловать Арклет. И ухмыльнулся. — Так что давай, поцелуй даму. Я не буду подсматривать.

Арклет на мгновение застыл, ошеломлённый — затем пожал плечами, сжал Рун в объятиях и жадно её поцеловал.

Спустя довольно долгое время она с улыбкой это прекратила и выглянула у него из-за плеча.

— Шторм? Мирт? А вы что думаете?

— Эл прав.