— Выключил. Так. Значит, на ваш голос, как я понимаю, рассчитывать не приходится?

— Ни в коем случае. Сюда, сюда.

— Я помню. Пожалуйста, не жмите так сильно, ваши пальцы опять прямо вонзились мне в руку.

— Стараюсь, чтобы вы тут не заблудились. Теперь сюда.

— Да-да. Я знаю. Ой! Я же просил, пожалуйста!

— Извините, извините. Да, кстати, пока не забыл, неужели и вправду Кук, а? Я имею в виду, премьер-министр?

— Кук?

— Да, Роджер Кук.

— Роджер Кук?

— Я так и сказал. Роджер Кук.

— Тот тип, который не слезает с экрана телевизора, что ли?

— Ну, это я вряд ли могу знать, верно? Гляньте-ка на меня. Да повнимательнее.

— Охххх, я…

— Видите, про что я толкую? Но все же — он премьер-министр или нет?

— Что? Что? Да, да, конечно, как… как скажете!..

— А у Блэра СПИД?

— О, совершенно верно! Совершенно верно! У Блэра СПИД, еще бы! Да, это… Слава тебе господи, вот и выход. Я хочу сказать… Нет, нет, провожать не надо, не беспокойтесь, я закрою дверь. Ужасно рад… как я уже говорил, ужасно рад… что смог вам помочь. И… кх… ну, я… словом, до свиданья.

— До свиданья, до свиданья. Заходите как-нибудь еще.

Идиот.

Компьютер мне не солгал. Роджер Кук действительно премьер-министр. А у бедняги Тони Блэра, видимо, и в самом деле СПИД. Стало быть, все в порядке? И тем не менее. Тем не менее. Почему я не могу избавиться от чувства, что тут все же что-то неладно? Разве у меня спокойно на душе? Нет. И будет ли когда-нибудь спокойно? Кто знает?

— Боже! Чтоб тебя!

— Что за чертовня?

Книга? Да, книга. Какого хрена она тут? Я же мог убиться насмерть! Что за остолоп, черт бы его подрал, оставил на площадке книгу? Да еще открытую! На самом верху треклятой лестницы!

Да, кто?

Это вы?

— Ага! Подождите минутку, я сейчас! Только пальто повешу!

Ну здрасьте.

— Вы вернулись раньше, чем я ожидал.

— Машин мало, ехать было легко. Единственное, впрочем, что было легко. Те еще полтора денька мне выдались, скажу я вам.

— Налейте-ка себе виски. Расслабьтесь. И мне тоже плесните глоточек.

— Хорошо. Мне это будет кстати.

Как вы, Пол, ничего?

— Грех жаловаться.

— А-а. Если не ошибаюсь, в ваших устах эта фраза означает, что вас очень даже тянет пожаловаться.

— Правда? Неужто я такой жалобщик?

— Да, такой, такой. Ну, рассказывайте. На что жалуетесь?

Ну же, Пол, мы ведь оба с вами понимаем, что рано или поздно вы мне все расскажете. Так чего ж тянуть резину? Что я теперь натворил?

— Я чуть не полетел с лестницы.

— Что?

— На верхней площадке валялась книга. Вот она.

— Ясно.

— Что это за книга?

— Возьмите виски.

— Спасибо.

— Книга моя. «Как Пруст может изменить вашу жизнь» Алена де Боттона. Я читал ее в свободное время. Никак не предполагал, что вы будете против.

— Разумеется, я вовсе не против. Однако я очень даже против падения с лестницы. И прошу вас, не надо мне напоминать, что на самом деле я не упал. В том отнюдь не ваша заслуга. Пруст, значит, может изменить вашу жизнь, да? А вы чуть не изменили мою.

— Мне правда очень жаль, Пол. Я оставил книжку там потому, что собирался прихватить ее с собой в Оксфорд. Дома я то и дело бросаю книги и прочие вещи прямо на лестнице.