Древний язык заклинаний, который в Старом мире называли просто латынью, звучал отовсюду. Хор пел почти шёпотом, чтобы не заглушать торжественные голоса семьи и придворных. И от этого трагического шёпота Феру стало не по себе. Вот, сейчас, ещё немного… Ещё несколько куплетов… После фразы «фасере аватар этернам»… Сейчас!

Он вытянул дрожащую ладонь к небу, глядя на хрустальный гроб, прошептал нужные слова, заученные давным-давно и повторённые вчера вечером. Фириель поддержала его руку снизу, и ручеёк её силы смешался с ручьём его собственной магии. Голубое свечение поднялось лёгким облачком из ладони, вытянулось в свечку, расширилось, клубясь светлой дымкой по краям. Кто-то из присутствующих дам всхлипнул, другие восхищённо зашептались. Но Фер чувствовал, что магии не хватит. Выйдет крохотный зверёк вместо великолепного зверя. Пшик выйдет…

— Папа! — шепнул Фер, — Папа, помоги мне!

Он прекрасно понимал, что мольба эта — глупая и детская, но ему отчаянно хотелось разрыдаться и броситься на грудь отцу вместо того, чтобы создавать звериное подобие правителя. У него никогда не получится, он не станет ариго, потому что недостоин этой чести…

Дымка всё тянулась и тянулась, всё ширилась и принимала облик медведя. И это была не его магия. Не Фера и не Фириель. Он не мог понять, откуда идёт такой мощный приток, но думать было некогда: надо было спасать свою честь. Медведь встал на задние лапы, вскинул передние, поднял пасть к заходящему солнцу и, обнажив призрачные клыки, издал мощный рёв самца-победителя.

— Он прекрасен, мой брат, мой ариго, — прошептала сестрёнка, и в её голосе было столько восхищения, что Фер даже удивился. Раньше она так говорила только об отце…

Аватар, ведомый тонкой нитью магии, приток которой не иссякал всё это время, проплыл над лужайкой, подражая настоящему медведю и даже лапами перебирая, как прогуливающийся зверь, легко вспрыгнул на закрытый гроб и, издав последний рык, улёгся сверху.

Хор взорвался высокими голосами мальчиков, и все зашевелились, подняли руки, синхронно заговорили. Заклинание левитации, произнесённое пятьюдесятью магами одновременно, заставило огромное произведение искусства с заключённым внутри телом двадцать седьмого ариго подняться в воздух и медленно поплыть в сторону гробницы. Фер выдохнул и стиснул руку Фири. Сестра покачнулась и стала оседать на землю.

— Что с тобой? — подхватив Фири, Фер похлопал её по щекам. — Очнись, кузнечик! Эй, кто-нибудь! Воды!

— Магия… Столько магии сразу… — еле слышно пробормотала сестра.

— Да, я тоже её ощутил, но не знаю, откуда она взялась!

— Светлость, держи!

Рука телохранителя протянула Феру фляжку с водой. Другая рука, грубая, женская, влажным платком обтёрла лицо Фириель. Подняв взгляд, он увидел пронзительные серые глаза на красивом, с резкими чертами, лице. Охранница сестры. Девушка быстро отступила в тень, а Валь подмигнул Феру:

— Ничего страшного, просто малость чужой силы. От неожиданности светлость и упала в обморок. Дай ей немного воды, сейчас придёт в себя.

От влитого в рот глотка Фириель действительно очнулась, обвела взглядом склонившихся над ней мужчин и слабо запротестовала:

— Ведь возложение власти, Фер! Опоздаешь, мой ариго!

— Всё будет хорошо, Фири, — он помог ей подняться. — Без меня никто не начнёт.

— Смешной ты… — пробормотала сестра, оправляя платье под строгим взглядом спешившей к ним Сеноры.

Упреждая гнев мачехи, Фер вскинул руки:

— С ней всё в порядке, можно продолжать церемонию!

— Одни проблемы с тобой! — зашипела Сенора, приблизившись.