—   Он тебя на колени сажает?

  —   Нет. Сидим рядом. Смотрим фильмы, клипы!

   —  И все? — округлялись глаза девчат.

   —  Кофе пьем, едим мороженое, фрукты, конечно общаемся. Павел прекрасный собеседник.

   —  Ты что лапшу вешаешь? Хочешь брехнуть, что он тебя не наколол?

   —  Честное слово даю, даже не пытался! — доказывала девчонка.

  —   Не может быть!

  —   Да брешет она!

  —   Хочет повыеживаться!

  —   Зачем? Я правду говорю!

   —  А чего вы встречаетесь? Зачем?

  —   Нам интересно вместе!

   —  Да не свисти, родная! Какой интерес мужику общаться всухую с девкой? Он что? Не такой как все?

   —  Девчата, ну может у него свои убеждения!

  —   Какие?

  —   Лишь после росписи и свадьбы овладеть мною решится! Я ему за такое терпение только благодарна! — защищала Пашку Ева.

  —   Он тебе на брак намекает?

   —  Ну да! Даже обвенчаться предлагает!

   —  Тогда у него полный порядок!

   —  И все равно скучный, как помойное ведро. Ну, что за хмырь, в углу не зажмет, за сиську не схватит! Никуда не лезет! Я б с таким не встречалась! Слишком правильный, ну, прямо до тошноты!

  —   А он тебе в любви объяснился?

   —  Пока еще нет. Ничего не говорит.

   —  А как о браке говорит? — опешили девчонки.

   —  Я же говорю, что он необычный, а вы не верите.

   —  Шибануто-стебанутый, вот это верно. Его бы к нашим ребятам на секс-подготовку! Через месяц они из него натурального мужика сообразили бы! Он тебя на другой день в том самом кресле на уши поставил бы!

   —  Девчонки, он иначе воспитан! Не признает натурализма и вульгарщины!

   —  Ой, подруга! Перестань свистеть, все они одинаковы!— не верили Еве.

   Та и сама удивлялась выдержке человека. И ей хотелось, чтоб обнял Пашка, прижал к себе, поцеловал бы страстно, нетерпеливо. Но нет... Видимо, не возбуждала эмоций и парень не загорался.

   Даже о свадьбе говорили слишком по-деловому, без трепета и дрожи:

   —  Я думаю, нам пора объединиться. Давай, завтра подадим заявления в ЗАГС, и заберу тебя через месяц из общаги. По-моему, мы уже привыкли друг к другу. Как считаешь, Ева? — глянул на девчонку, та покраснела, кивнула головой согласно. Она была уверена, что подав заявление, станут мужем и женой, не дожидаясь свадьбы и росписи.

   Но Ева ждала напрасно.

   Павел и в этот день отвез ее в общежитие, даже не предложив остаться на ночь у него.

   Все объяснилось гораздо позже, и девчонка ушла от человека, плюнув на роскошь и обеспеченность, на положение семьи и респектабельного мужа. Она вернулась в общагу, к своим, невоспитанным и грубым, порою очень кондовым, но таким понятным людям.

   Она уже не говорила, что никогда не выйдет замуж за голожопого, бедного парня.

   О причине ее ухода от мужа вскоре узнало все общежитие. Никто, даже самые злоязычные не осудили девчонку, понимая, что даже маленькие девочки, играя с куклами, готовятся к материнству. Лишить этой возможности девушку, все равно, что отнять у нее весь смысл жизни, а кому она тогда нужна.