Постоянно не высыпаясь, почти не притрагиваясь к пище, Эмили вовсе не чувствовала себя отдохнувшей. Шел последний день их пребывания на острове, и Эмили рассеянно бродила в роще, пытаясь запомнить красоту местной природы. Под вечер она, как обычно, явилась на место встречи и, усевшись на поваленное дерево, стала ждать.
Вскоре раздался стук копыт. Эмили резко встала и хотела обернуться, но ноги ее подкосились, и она рухнула наземь.
— Ты не заболела? — послышался откуда-то сверху голос Манфредо.
Тьма заволокла все вокруг. Эмили лишь чувствовала, как сильные руки поднимают с земли ее безвольное тело. Постепенно туман рассеялся.
— Я здорова, — прошептала она. — Просто встала очень резко…
Она сглотнула слюну, чувствуя сухость во рту. Манфредо был одет для прогулки верхом. На нем была белая рубаха с засученными рукавами и джинсы. В расстегнутом вороте рубашки виднелись курчавые завитки волос, покрывающие влажную от пота мускулистую грудь. Он, видимо, как и Эмили, изнурял себя длительными прогулками.
— Ты совсем ничего не ешь. Тебе надо лучше питаться, вот и все, — сухо изрек он, стараясь смотреть в сторону.
Эмили обессиленно прислонилась к стволу упавшего дерева.
— Да, это так. Я не ела сегодня утром, а вчера забыла поужинать. Не было аппетита…
Ее голос был слабым и хриплым. Горячее дыхание Манфредо согревало ей лицо, губы Эмили непроизвольно приоткрылись, словно провоцируя его на поцелуй.
Он быстро чмокнул ее в губы, после чего отскочил как ошпаренный и брезгливо вытер рот тыльной стороной ладони.
— Сегодня я вернусь домой один, — заговорил он, пытаясь подавить нарастающую злость. — Пошлю за тобой грума…
— Не надо грума… — голосом умирающего взмолилась Эмили. — Я сама дойду…
Она снова попыталась подняться на ноги, но силы оставили ее и на этот раз. Невнятно выругавшись, Манфредо подошел и подал ей руку. Готовая разрыдаться, Эмили послушно забралась на лошадь.
Возвращались в полной тишине. Когда-нибудь, думала Эмили, у меня не останется сил противостоять его обаянию, и тогда произойдет то, о чем я всю жизнь буду жалеть.
Во время ужина Эмили безостановочно верещала о какой-то ерунде, в то время как Манфредо пытался уговорить ее съесть хоть листик салата. Наконец пытка под названием «семейная трапеза» завершилась и Эмили получила возможность побыть в одиночестве на веранде. Взяв какую-то книжку, она распахнула окно и уселась в мягкое кресло, наслаждаясь теплым вечером и ароматом роз.
— Манфредо! Манфредо?! — послышался елейный женский голос.
Эмили сразу узнала его. Этот голос принадлежал Эугении.
Манфредо круто развернулся, едва не вскрикнув от неожиданности. Он как раз искал Эмили, обеспокоенный ее самочувствием, а наткнулся на Эугению — главную причину всех его невзгод! Манфредо скептически осмотрел женщину с головы до ног.
— Какого черта ты здесь делаешь? — грубо осведомился он.
Она казалась напуганной, но, тем не менее, нашла в себе храбрость сделать по направлению к нему несколько шагов.
— Прием не очень-то радушный. Но я пришла не за этим…
— Так зачем же?
— Извиниться.
— За что?! — издевательски вскричал Манфредо. — За то, что испортила мне свадьбу, соблазнив Сальваторе и даже не потрудившись запереть дверь? Или за то, что крутила с ним роман на протяжении последних двух лет? Да у него таких, как ты, знаешь, сколько?
— Я у него одна, и встречаемся мы всего полгода, — спокойно поправила его Эугения. — Знаю, что ты обо мне думаешь, — продолжила она, тяжело вздохнув. |