Он заметил тоже, что руки у него ни связаны. Кто-то поднес ему рюмку водки. Это было уже вовсе неожиданною любезностью, которая его очень тронула… В толпе говорили:

— Приходит в себя, бедняга!.. — Голоса были полузнакомые, а тот человек, который подносил водку, был несомненно гаммерпондский дворецкий. — Вам лучше, сэр? — спрашивал он, прибавя: — мы изловили обоих молодцов, благодаря вам…

Кому это говорили? Неужели ему? Он решительно не понимал ничего.

— Он еще не опамятовался, — сказал чей-то чужой, властный голос. — Эти негодяи чуть не убили его.

М-р Тодди Уаткинс счел за лучшее оставаться в предполагаемом полубессознательном виде и далее, пока дело ему не выяснится. Он заметил, что двое людей стояли в сторонке с поникшими головами и несколько сгорбившись, что удостоверяло его опытный глаз в том, что руки у них были скручены назад. Двое!.. Он начинал понимать положение. Выпив еще рюмку водки, он попытался встать, в чем ему помогло несколько услужливых лиц.

— Позвольте пожать нам руку, сэр, — сказал ему джентльмен, стоявший возле него. — Я вам очень обязан. Рекомендуюсь: я здешний владелец. Этих мошенников привлекли бриллианты лэди Авелинг, моей жены.

— Рад случаю познакомиться в вами, милорд, — ответил м-р Уаткинс.

— Я полагаю, что вы подметили, как негодяи пробираются сквозь кусты и бросились на них?

— Именно так, — подтвердил м-р Уаткинс.

— Жаль, что вы поспешили и не дали им влезть в окно, — сказал лорд Авелин. — Им пришлось бы отвечать тогда почувствительнее за совершенный уже грабеж… Но счастье ваше, сэр, что два полисмана были у ворот и прибежали к вам на помощь. Иначе, вам не справиться бы с двумя такими дюжими молодцами. Но вы из храбрых, я вижу!

— Да, конечно, мне лучше было бы подождать, — заметил м-р Уаткинс. — Но всего не сообразишь в такую минуту.

— Понятное дело! — сказал лорд Авелинг. — Но вам порядочно досталось, вы прихрамываете… Не угодно ли вам опереться на мою руку, пока я доведу вас…

Он вел его к дому. Таким образом, вместо того, чтобы влезть в его аристократическое жилище через окно, м-р Уаткинс, слегка подвыпивший и снова готовый смотреть на вещи с свойственным ему юмором, вошел в него парадным крыльцом и под руку с настоящим английским пэром. «Вот, — думал он про себя, — что называется грабеж с почетом!» «Мошенники», в которых он мог вглядеться теперь при газовом освещении, оказывались простыми вольнопрактиикующими из местных любителей и были совершенно незнакомы м-ру Уаткинс. Их заперли в чулан, приставя к ним стражу из трех полисменов, двух лесников с заряженными ружьями, дворецкого, конюха и еще одного поденщика. На рассвете этот конвой должен был препроводить их в газельгартский полицейский участок.

М-р Уаткинс находился, между тем, в гостиной в роли дорогого, уважаемого гостя. Его усадили на диван и слышать не хотели о его возвращении в деревню тотчас же, ночью. Лэди Авелинг находила его занимательно-оригинальным и шепнула мужу, что воображала себе настоящего художника именно таким: грубоватым, полупьяным, отважным, ловким и с красивыми, впавшими глубоко глазами. Кто-то из прислуги принес милорду замечательную складную лесенку, найденную под окном уборной. Милорд показал ее м-ру Уаткинсу, который полюбовался на остроумное изобретение. Ему сообщили тоже, что по садовым дорожкам были протянуты проволоки, очевидно, с целью затруднить погоню. Счастлив был м-р Смит, что избежал этих ловушек! Ему показали, наконец, и самые бриллианты.

М-р Уаткинс старался говорит как можно менее и, в случае затруднительности беседы, начинал слегка охать, ссылаясь на разные боли.