Колдун с причитаниями поднялся на ноги и принялся шарить посохом под ближайшими кустами.

– Ну‑ка, поглядим, куда я запрятал эту проклятую штуку? – бормотал он. – Тц‑тц. Я же помню, что положил ее под выступ валуна и забросал листьями.

– Здесь нет никаких валунов, – с легким нетерпением отозвался Джориан.

– Да уж, да уж. Кажется, то место было повыше. Поищем немного севернее.

Они двинулись в указанном направлении и следующие два часа рыскали по лесу в поисках валуна.

– Поглядим, поглядим... – бормотал Карадур. – Замшелый гранитный валун. Тебе, о Джориан, примерно по плечо... я уверен... я думаю...

– А ты не видал рядом какого‑нибудь дерева или еще чего приметного?

– Дай подумать. Ах да, я заметил три дерева, с трех сторон от тайника. Но здесь так много этих проклятых деревьев.

– Почему бы тебе не поворожить?

– Потому что моя колдовская сила временно истощилась. Надо искать обычными способами, других нет.

Они вернулись к болоту и, немного изменив направление, снова принялись за поиски. В косых лучах заходящего солнца, пробивающихся сквозь листву, роилась мошкара.

– Не это дерево? – спросил Джориан.

– Ну, конечно, вот оно! – обрадовался Карадур. – Теперь поищем остальные.

– Здесь столько же валунов, сколько рыб в пустыне Федиран.

– Валун? Валун? Какой... ах... я вспомнил! Я же его спрятал не под валуном, а под поваленным деревом. Вот оно!

И Карадур указал на большое дерево, которое загородило им дорогу. Они в мгновение ока разбросали листву и вытащили на свет холщовый мешок. Джориан с досады присвистнул; его и раньше частенько раздражала забывчивость колдуна. Правда, он тут же одернул себя: нельзя быть слишком строгим к тому, кто спас тебе жизнь.

* * *

К заходу солнца Джориан преобразился. Теперь он, как заправский лесовик, был одет в простой коричневый кафтан, короткие штаны, высокие шнурованные башмаки – вместо вконец изорванных шелковых туфель – и видавшую виды зеленую шляпу с замусоленным фазаньим пером, торчащим из‑за ленты. На поясе болтался короткий тяжелый охотничий меч, годный скорее для игры в лапту и рубки кустарника, чем для поединка.

– А с ней что делать? – спросил Джориан и указал на ксиларскую корону. – Кучу львов можем огрести.

– Ни в коем случае, мой мальчик! – запротестовал Карадур. – Если что‑то тебя и выдаст, так это она. Стоит показать ее любому золотых дел мастеру или ювелиру, или меняле на сто лиг в округе, и молва птицей долетит до Ксилара.

– Переплавим, и дело с концом.

– У нас нет печи и тигеля, а покупать их – значит навлечь на себя подозрения не меньше, чем самой короной. К тому же древние создатели этой золотой вещи наверняка наделили ее волшебными свойствами, неоценимыми для занятий магией. Непростительно спалить эти свойства в печке.

– Что же делать?

– Самое лучшее спрятать ее здесь вместе с твоей старой одеждой. Если все пойдет хорошо, потом заберешь. Или, скажем, договоришься с ксиларцами – твоя голова в обмен на их корону. А что, ты разве не прихватил с собой денег?

– Прихватил. У меня в поясе под одеждой сто новеньких золотых львов – прямо с королевского монетного двора. Кабы пожадничал, лежать бы мне сейчас на дне Трясины Мору. Что ж, всех денег не унесешь.

– Но, сын мой, это же огромное богатство! Да не допустят боги, чтобы какой‑нибудь грабитель услышал, сколько денег у тебя в поясе.

– Знаешь, в наших обстоятельствах сохраннее держать капитал при себе.

– Ты прав.