Теперь, остановив жеребца, который тут же стал общипывать папоротник, Джориан предостерегающе поднял руку. Карадур замер. До их ушей донесся слабый, но совершенно отчетливый крик слона и бряцание доспехов.

– Доктор, – сказал Джориан, – ежели животным не дать роздыха и кормежки, они не сдюжат нового перехода. Заставь‑ка солдат поплутать.

– В последний раз, – прошамкал Карадур. – У меня снадобий осталось только на одно запутывающее заклинание. Помоги слезть с осла, и я постараюсь что‑нибудь сделать.

Вскоре старый колдун разжег крохотный костерок.

– Сухие веточки, сухие! – бормотал он. – Только не мокрые, нам нужно поменьше дымить. Ну‑ка ну‑ка, куда я засунул порошки для Поплуталки № 3?

Карадур порылся в складках одежды и выудил один из своих подсумков со множеством отделений, но, заглянув в него вскрикнул в ужасе:

– О, горе мне! Ни крупицы желтого гриба из Хрота! – он лихорадочно рылся в подсумке. – Я, должно быть, забыл его положить, когда составлял этот набор порошков. Мы пропали!

– Почему бы тебе не взять другой старый гриб? Вон тот, к примеру?

– Я не знаю его свойств. Но давай попробуем; хуже‑то вряд ли будет.

Карадур истолок гриб в маленьком котелке, добавил каких‑то снадобий и хорошенько перемешал. Листья зашелестели, хоть ветра не было, зеленый полог словно бы пошел вниз, все ближе, все темнее...

Карадур наконец откинулся назад и привалился спиной к дереву.

– Воды! – едва слышно прокудахтал он. – Сил моих нет.

Джориан подал ему бурдюк с водой. Пока Карадур пил, Джориан потянул носом воздух.

– Зеватас милосердный, откуда такая вонища? – спросил он и снова принюхался. – Это от тебя... не‑ет, от нас обоих! Видно, твое заклинание сработало наоборот. Мы воняем, как гимнастический зал, бойня и куча дерьма вместе взятые. Благодаренье богам, что мы с подветренной стороны и слоны не чуют этого запаха... Ох, чтоб тебе пусто было! Прям на них пахнуло!

Порыв ветра всколыхнул листву нависшего над головами зеленого шатра и раскачал молодые ветки. Кроны деревьев гасили силу ветра, и до земли долетало только легкое дуновение, но, пусть и слабый, ветер дул с востока в сторону людей царя Шайю.

– Лезь в седло! – гаркнул Джориан. – Да поживей!

– Не могу; я совершенно измучен...

– Ты, чертов старый дурень, лезь на осла, или я тебя за бороду втащу! Они идут сюда!

Из леса донесся громкий, трубный крик слона. Ему эхом вторил сигнал горна, слышались голоса и звуки приближающейся погони. Джориан сгреб Карадура и усадил на осла. Затем вскочил на лошадь.

– Крепче держись! – велел он. – Они пустили коней в галоп. Наверное, пойдут цепью, хотят нас взять с наскока. Трогай!

Короткая передышка отчасти вернула животным былую прыть. Впереди, огибая деревья и уворачиваясь от веток, легким галопом скакал Джориан, за жеребцом развалистой рысью бежал осел. На спине осла, вцепившись в седло и крякая при каждом новом толчке, трясся Карадур. Он был не в состоянии править, но осел, привыкший всюду следовать за лошадью, почти не нуждался в поводьях.

Преследователи, видимо, растянулись цепью, потому что дробный топот скачущих коней слышался уже не так отчетливо. Трубные крики слонов, не поспевавших за погоней, затихали вдали. Проскакав некоторое время в полной тишине, Джориан поднял руку и пустил жеребца шагом. Он направил Оузера к огромному дереву, ствол которого у основания имел в обхвате никак не меньше двадцати локтей.

– У нас на хвосте висит только один солдат, – сказал он. – Остальные идут слишком широкой цепью и уже потеряли друг друга из виду.