У Леопольда появился новый ошейник. Мэри была на ярмарке, где продавали ошейники и писали на них имена собак. В припадке щедрости она купила ошейник со словами «Леопольд Райан». Казалось, пес остался доволен подарком. Он подходил к людям и театрально выгибал шею. Казалось, что собака, которую отстегали плеткой, показывала свои раны, но на самом деле Леопольд предлагал восхититься его ошейником.

- Ты не должен ударить в грязь лицом перед принцессой Грейс, - шепнула ему Мэри.

Эти слова услышала Дара.

- Чем вам не нравится Грейс? - прямо спросила она.

- Мне не может нравиться потомство человека, который причиняет вред твоей бедной матери.

- Но они не виноваты в несчастном случае! - воскликнула Дара.

- Я имею в виду не несчастный случай, а ту жизнь, на которую он ее обрекает.

- Но мама ведет очень хорошую жизнь, - не поняв, что речь идет о средствах существования, сказала Дара. - И ругает нас за то, что мы считаем по-другому.

Мэри хотела возразить, но передумала.

- Это верно, - неожиданно сказала она. - Твоя мать намного счастливее большинства людей.

Однажды Кейт, надеявшаяся таким образом справиться со вспышками раздражения Дары, предложила ей пригласить Грейс в гости с ночевкой.

- Значит, теперь ей можно ночевать у нас? А раньше было нельзя.

- Я никогда такого не говорила, - удивилась Кейт.

- Это говорил папа, когда ты лежала в больнице. Он сказал, что это неприемлемо, потому что… потому что… Я забыла, почему.

Кейт вздохнула.

- Дара, это было давно. Теперь все тревоги остались позади.

- Я не думаю, что ей хочется остаться здесь на ночь.

- Почему? Мне казалось, что она приходит к нам с удовольствием.

- Это всего лишь вежливость, - свысока сказала Дара.

- Если ей нравится к нам приходить, то предложение остается в силе. - Кейт с трудом сдержала гнев.

- Конечно, прийти она может, - ответила Дара так, словно оказывала матери большую услугу.

Рейчел писала, что хотя по собственному опыту она этого не знает, но все матери девочек лет тринадцати-четырнадцати рассказывали ей ту же самую историю. И у этой истории всегда был счастливый конец. Девочки это перерастали. Кейт от души надеялась, что Рейчел права.

Старые привычки меняются с трудом. Наткнувшись на двух младших сыновей Райанов, вместе с остальными хулиганами писавших глупости на заборах, ограждавших стройку, Дейрдра Данн решила промолчать. Она прошла мимо, глядя прямо перед собой, словно слегка повредившаяся в уме.

Спрятавшиеся мальчишки облегченно вздохнули и сказали друг другу, что Дейрдра такая же чокнутая, как Газетный Флинн и мисс Барри, а потому угрозы для них не представляет. И с радости нацарапали на заборе большими гвоздями «Янки, гоу хоум» и «Это Ирландия, а не Америка».

Дейрдра Данн выросла на хуторе, где о высоких принципах не имели понятия. Ее с рождения предупреждали, что нужно помалкивать. В том числе и о соседе-фермере, который возвращался с рынка пьяный и нещадно лупил свою жену.

Ей говорили, что все решится само собой, и оказались правы. Однажды пьяный фермер на обратном пути упал в канаву. Ночь выдалась холодная, а у фермера были слабые легкие. Дейрдра видела, как его жена подошла к канаве и засыпала ее колючими ветками, чтобы тело не нашли слишком быстро.

Потом Дейрдра к двум прибавила два и поняла, что именно сделала эта женщина. Но она была дочерью своего молчаливого отца, плотью от плоти Даннов, а потому никому ничего не сказала.

Она была создана для работы в адвокатской конторе, где велись дела всех жителей города. Иногда Дейрдра думала, что перегибает палку.