— О, Фанни, ты уверена?

— Я верю своим глазам, и я боюсь за вас. Я, бывало, все лежала ночью без сна, и у меня голова шла кругом… от тревоги за вас. А потом ко мне пришел Билли, и я сказала себе: я не могу ее бросить. Все случилось бы иначе, будь он другим и если бы здесь не оказалась она. Как же я уйду и брошу мою девочку? Когда я потеряла свою малышку, вы стали моей дочкой. Я не могу оставить вас, ведь правда? Я заберу вас с собой к Билли, и мы все и навсегда будем вместе.

— Фанни, это ты остановила часы.

— Я хотела вас предупредить. Помните, как вы расстраивались, когда умерла ваша мачеха? Вы сказали: «Ее никто не предостерег». Так я вас предостерегла. Я остановила часы.

— А потом ты послала то письмо Хэмфорту.

— Да. Я хотела, чтобы вы были готовы. Чтобы вас не застали врасплох.

— И ты спрятала письмо, которое сама же отослала.

— Я решила, что так лучше. Она положила его на столик — там, в вестибюле, и я его забрала.

Я молчала. Я думала: «Она помешалась. Моя дорогая Фанни сошла с ума. Она собирается покончить с собой и убить меня из любви».

Я почувствовала, что со мной вот-вот начнется истерика. Какое-то время я яростно колотила в запертую дверь.

— Без толку, — вздохнула Фанни. — Вы ничего не добьетесь. Отсюда дверь открыть невозможно. Они так специально устроили, когда заманивали сюда таможенников, которые потом пропадали. Джем мне об этом рассказал. Вы только пораните свои бедные ручки. Не беспокойтесь. Не надо ничего делать — только ждать. Надвигается шторм. Шторм, да еще высокая вода. Тем легче.

Я была напугана. И все же рядом с Фанни я ощущала себя так спокойно и уютно, что не могла до конца поверить во всю эту дикость.

А Фанни спокойно сидела и терпеливо ждала конца. Я попыталась представить себе, как это случится. Вода хлынет через решетки, и что будет с нами? Неужели она дойдет до самой верхней ступеньки? Я припомнила, как часто люди жаловались на то, что вода во время высоких приливов заливает их кухни и сады. Высокая вода, волны — а мы под землей.

По моим расчетам, было около шести часов вечера. До сих пор никто нас не хватился. Прилив придет и уйдет, прежде чем о нас начнут беспокоиться.

Я заперта в погребе с сумасшедшей.

Приходилось признать правду, как бы горька она ни была. До этого момента она была просто Фанни — любимая, знакомая, уютная Фанни. Теперь она превратилась в убийцу.

— Выпустите меня! — Я с удивлением услышала свой собственный крик. — Выпустите меня!

Я вскочила и всем телом навалилась на дверь ловушки. Бесполезно. Она даже не двинулась. Неужели Фанни права — со всеми этими историями об убийствах?

«Люк, — подумала я. — Что, если попробовать выбраться через него? Попробовать вскарабкаться по стенам подвала к решетке и вытащить ее».

Я бросилась вниз по ступеням и оказалась по колено в воде.

Фанни очнулась от своего мечтательного забытья:

— Что вы делаете, глупая девчонка! Теперь вы промокли. Вы подхватите хорошенькую простуду, если будете сидеть здесь в мокрой одежде.